Октябрь 2009 года
…
КАК ПОСТРОИТЬ ДОМ ДУШИ
От редакции. У нас в гостях — Альберт Анатольевич ЛИХАНОВ. Известный писатель, талантливый журналист, основатель и Председатель Российского Детского фонда, девиз которого — «Ни одного дня без доброго дела!». «Когда я, став взрослым, — рассказывает Альберт Анатольевич, — понял, что ощущать горестность бытия предстоит всю оставшуюся жизнь, я решил посвятить свои усилия слабым. Слабые — дети и старики. Они равны своим бессилием. Но это слишком тяжкая беда и непосильная ноша. Я выбрал детей. Мне ближе их непонимание зла. Их беззащитность». Альберт Лиханов стал настоящим Рыцарем Детства, его бескомпромиссным защитником и бескорыстным служителем. Всем своим творчеством писатель призывает противостоять людскому равнодушию, злобе и алчности. Сегодня, на этих страницах, он обращается прямо к вам, ребята.
Ну что ж, «Аптека» — так аптека, ведь в ней выдаются лекарства для чего-то и от чего-то. От каких-то, наверное, болезней. Правда, когда я был таким же, ребята, как вы сейчас, мы не про болезни думали, хотя, под опекой взрослых, боролись за выживание, потому что шла война, а просто радовались жизни. Тяжкой! Часто голодной! Неприютной, холодной — ведь военные зимы крепко отличаются от мирных зим и осеней своей безрадостностью. Думая о своей судьбе, безоговорочно великим в ней я считаю войну. Я вошел в горестное время — неосознанно, как большинство детей той поры, шестилетним несмышленышем, а вышел десятилетним человеком, немало понявшим и повидавшим. Эти четыре военные года — от шести моих лет до десяти — видно, уж так было угодно судьбе, — ведут меня через всю остальную жизнь.
Я хорошо запомнил, что значит несправедливость, особенно если ты мал, а тот, кто задевает, сильнее и старше. Я запомнил, что за объедение — жаренная на рыбьем жире картошка после недельной заварихи — мучицы, сваренной в воде. Я помню свечи и коптилки в нашем военном классе, помню угарные обмороки из-за рано закрытых печек (экономия дров), сладость капустных кочерыжек, детские концерты в госпиталях и мамино зеленое лицо — после того, как она, сдав кровь, приносила мне из донорского магазина кусочек масла. Жизнь была тяжелая. И все-таки мы радовались. Мы смеялись всякой ерунде, как хотят смеяться все дети и во все времена, даже самые тяжкие.
Так вот — мы не лечились книгами, нет. Мы строили ими наши внутренние миры, совсем не думая об этом. Да, конечно, «Три мушкетера» с их продолжениями — «Десять лет спустя», «Двадцать лет спустя» играли, конечно, роль лекарств: они уводили в другой, далекий французский мир, как и фантазии, например, Жюль Верна. Но у этих лекарств, если и было лечебное качество, так — обезболивание трудной жизни, отвлечение от нее. Главное же — те герои по-прежнему великих книг были для нас, если хотите, нравственным стройматериалом. Мы хотели походить на Д'Артаньяна и его друзей, на таинственного капитана Немо и пятнадцатилетнего капитана. Мы строили кирпичиками тех книг свои души. Вот! Мы, сами о том не ведая, занимались душестроительством.
И всякая добрая, сильная, очищающая книга вам пойдет впрок.
Желаю всем вам непрестанного душестроительства многочтением, многознанием и следующими за ними, построенными вами с помощью книг, важными человеческими качествами — любовью, состраданием, сочувствием и, наконец, соучастием! Доброго вам ДУШЕСТРОИТЕЛЬСТВА.
