Мятежный дух лирики М. Ю. Лермонтова
"Люблю Отчизну я, но странною любовью"
Когда Михаил Юрьевич Лермонтов был маленьким
Про маму, бабушку и разговоры в рифму
Когда великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов был маленьким, он часто говорил в рифму.
Привезут гости механическую заводную птичку, которая может махать крылышками и красиво петь, послушает маленький Лермонтов ее пение и скажет:
"Эта птичка хороша,У нее поет душа".
Или уйдет мама из комнаты, а маленький Лермонтов сядет на ковер около двери и ждет ее, ждет, а потом скажет:
"Что же мама не идет?Ведь Мишель все ждет и ждет."
И взрослые гости и мама с бабушкой этому удивлялись и радовались.
– Какое дитя интересное! – говорили некоторые гости. – Еще и ходить не умеет как следует, на четвереньках ползает, а уже говорит, да все в рифму.
– Надо записывать за Мишелем его изреченья, – советовали другие гости. – Вырастет, быть может, знаменитым поэтом сделается.
Но так никто и не записывал, все только продолжали удивляться.
И получилось, что стихи, которые сочинял совсем маленький поэт Лермонтов, никто не запомнил, и мы их не знаем. А те, что вы прочитали, просто написаны для примера. Быть может, Михаил Юрьевич сочинял гораздо лучше, хотя ему было два или три года.
Маленького Михаила Юрьевича звали Мишелем. Он жил вместе с мамой и бабушкой в селе Тарханы, недалеко от города Пенза. Этим селом и всеми крестьянами владела бабушка, Елизавета Алексеевна Арсеньева. Папу Михаила Юрьевича звали Юрий Петрович, он был офицером, но поссорился и с мамой маленького Лермонтова, и с бабушкой. Поэтому он жил отдельно. И воспитывала Мишеля бабушка, потому что мама скоро умерла.
Первое воспоминание
Некоторые думают, что человек начинается с рождения. И они, может быть, правы. Но сам для себя человек начинается со своего первого воспоминания. Наше первое воспоминание – это и есть начало нашей сознательной жизни.
Первое воспоминание у маленького Лермонтова было такое.
Ему два с половиной, и он на постели играет в игрушки. А мама стоит у окна, смотрит на унылую осеннюю природу, на мелкий дождь, который растекается по стеклу, и поет печальную песню. А маленький Лермонтов слушает мамину песню, и так на душе его сладко, грустно и одиноко, что он тихо плачет. Если же мама перестает петь, он сразу просит:
– Мама, мамочка, голубчик, спой, пожалуйста, еще.
И мама поет снова.
Прошло немного времени, и однажды маленький Лермонтов долго звал маму, но каждый раз входила или бабушка или няня. Обе они были заплаканные, а маленький Михаил Юрьевич на них обижался.
– Ты, пожалуйста, уйди! Мама, мамочка, приди!
– Мамочка твоя больше не придет никогда, ее к себе на небо Боженька взял, – объясняли ему.
Но он не хотел слушать:
– Взял, так пусть вернет! – убеждал маленький Лермонтов. – Это моя мамочка.
Не скоро он привык, что мамы уже никогда больше не будет.
Няня Христина Осиповна
С самого рождения у маленького Михаила Юрьевича была няня. Сначала он не мог выговорить ее имени, но постепенно научился. Няню звали Христина Осиповна Ремер, и она была немкой. Няня была пожилая и щурилась, потому что плохо видела. Маленький Лермонтов часто болел. И няня сидела у его постели. Он проснется ночью, голове больно, дышать трудно, лежать неудобно, жарко, – и обязательно рядом няня. Она сразу положит на лоб влажную прохладную тряпочку, которая пахнет уксусом и водкой, даст попить кисленького, и ему становится легче.
А если он раскапризничается и скажет какому-нибудь крепостному пожилому крестьянину: "Ты плохой, уходи отсюда!" – то няня сразу огорчается.
– Все люди перед небом равны, и надо уважать каждого человека, нельзя говорить плохо с теми людьми, которые от тебя зависят.
Так учила няня маленького Лермонтова, и за это все ее уважали.
Рисунки на полу и на бумаге
Дом, в котором рос маленький Лермонтов, был большим, красивым. Ведь бабушка была богатой помещицей, из старинного рода, на нее работало шестьсот крестьянских семей. Мебель в доме тоже была красивой. А детская комната маленького Лермонтова помещалась на хорах. И пол там был застлан сукном.
Маленький Лермонтов любил ползать по нему, рисовать мелом.
Сначала няня хотела это запретить, а потом смотрит – у маленького Лермонтова лошадка получилась и собачка. Его еще никто никаким наукам не учил, и рисованию тоже, а он уже очень хорошо нарисовал.
И тогда бабушка с няней принесли ему акварельные краски и листы бумаги. Маленький Лермонтов как раз снова заболел, и ему нельзя было выходить из дома. Он сидел около большого подоконника и рисовал акварелью то, что видел в окно.
А в окне он видел сад, вдалеке на поле стога, еще дальше – лес. И все это маленький Лермонтов изображал разноцветными красками.
Гости к бабушке приехали, а бабушка им сразу рисунки маленького Лермонтова показывать.
– Какой одаренный ребенок! – удивлялись гости. – Ведь это подлинные пейзажи, и рисует он восхитительно! Эти его рисунки надо обязательно сохранить, а ну как он сделается знаменитым художником! – советовали гости.
И некоторые детские рисунки любимого внука бабушка сохранила.
Французский гувернер
В то время у маленьких детей из богатых семей были не только няни, а были еще и гувернеры. Они учили иностранным языкам и приличному поведению дома, в обществе. У Михаила Юрьевича Лермонтова тоже был гувернер. Его звали Жан Капе, и он был французом.
Когда-то он жил во Франции и вместе с войсками Наполеона пришел завоевывать Россию. А в России несчастный французский офицер Жан Капе во время отступления был ранен и попал в плен. Ему сильно повезло, что он попал в плен. Потому что кругом были глубокие снега, морозы, и, если бы его не подобрали на краю зимней дороги добрые люди, он бы просто замерз.
Они не понимали французского языка, но выхаживали невезучего завоевателя. Пришлось Жану Капе учиться говорить по-русски. И когда он выздоровел, то решил навсегда остаться в России, и стал служить гувернером. Так Россия стала для Жана Капе родиной, а он – поселился в доме у бабушки маленького Лермонтова.
Жан Капе говорил с маленьким Лермонтовым по-французски, няня – по-немецки, и маленький Лермонтов свободно разговаривал на этих языках с раннего детства.
Еще он, конечно, научился латыни, английскому и читал любимые книги на тех языках, на которых они и были написаны. Стихи поэта Байрона – из английской книги, стихи поэта Гейне – из немецкой.
Военные игры
Бабушка очень любила маленького Лермонтова. Во-первых, потому что был он у нее единственный внук. Своего мужа бабушка потеряла рано, дочка, мама Лермонтова, тоже умерла, и больше у бабушки никого не осталось. А во-вторых, любила она маленького Лермонтова, потому что просто любила. Ведь часто мы любим человека непонятно за что, просто потому, что он нам нравится, и все.
Бабушка старалась, чтобы маленькому Михаилу Юрьевичу было не скучно расти. Однажды она приказала, чтобы к дому для игры привели маленького олененка и лосенка.
Маленький Лермонтов с ними быстро подружился и кормил сеном, березовыми вениками и хлебом. Но через года полтора олень так стал лягаться во время игры, так бодать людей своими огромными рогами, что многие стали от него прятаться. Да и лось тоже стал опасным, и поэтому их отвели в лес. А Михаилу Юрьевичу бабушка выписала из Москвы крошечную черкесскую лошадку. Ему сделали детское седло, и он стал носиться верхом на ней по поместью, а бабушка смотрела в окно, очень переживала, постоянно крестилась, тихо повторяя слова молитвы, чтобы Бог поберег ее внука, но лошадку не отнимала.
А маленький Лермонтов полюбил военные игры. Бабушка поселила в доме несколько мальчиков, которым было столько же лет, и они вместе строили крепости, а потом, одетые в военную форму, брали их штурмом. Впереди, размахивая деревянной саблей, скакал Михаил Юрьевич верхом на своей лошадке, а рядом с ним с игрушечными ружьями бежали его соратники, его верные воины. И такие сражения были похожи на битвы Александра Македонского и Петра Великого.
Фигуры из снега и крашеного воска
Иногда среди зимы наступала оттепель. С крыши свисали тяжелые сосульки, с них, позванивая, падали хрустальные, сверкающие на солнце капли. А снег делался влажным, рыхлым.
Маленький Лермонтов любил лепить из него разные фигуры. Приятели помогали ему катать огромные снежные шары, ставили их один на другой, и Михаил Юрьевич находил палку и вырубал ею из снега свирепых великанов, всяческих зверей.
Бабушка часто удивлялась, какие они получались натуральные, как в жизни, или как в сказках. А потом маленькому Лермонтову привезли коробку цветного воска, и он несколько дней ни с кем не играл ни в какие игры, а все лепил на ровной широкой доске. Бабушка не выдержала, попробовала подсмотреть и ничего не поняла – какие-то там стояли маленькие слоники, мчались куда-то всадники.
Наконец, однажды он открыл дверь в свою комнату и объявил:
– Смотрите все!
– Что же это? Или битва какая знаменитая? – удивилась бабушка. – Воинов-то сколько! И пешие, и конные, и на слонах!
– Сражение при Арабеллах, – торжественно сказал маленький Михаил Юрьевич, – Александр Македонский разбивает персидское войско.
– Такое надо бы в музей, это подлинное произведение искусства! – сказал кто-то из взрослых.
– А в следующий раз я вылеплю "Спасение Александра Великого Клитом при переходе через Граник".
Бабушка с гордостью показывала знакомым знаменитые сражения, которые вылепил ее внук. А для себя попросила другое:
– Ты ведь знаешь, я военное дело не очень люблю, вылепи для меня, пожалуйста, ну, например, охоту на зайца. Чтобы там и верховые были, и собаки. У меня как раз скоро день ангела, вот бы и подарил.
Через несколько недель бабушка получила в подарок "Охоту на зайца".
Эти лепные работы маленького Лермонтова бабушка долго хранила. А потом они куда-то исчезли. Их многие пытались найти, чтобы выставить в музее Михаила Юрьевича, в Тарханах. Но так пока и не нашли. Может быть, они пропали навсегда, а, может быть, где-то, в каком-нибудь доме хранятся до сих пор.
Рождение стихов
Все, кто хорошо знал будущего великого поэта, рассказывали, что был он невысокого роста, но очень сильный. А среди черных кудрей на лбу у него выделялась белая прядь. Все говорили про большие голубые глаза и называли их прекрасными.
– Бабушка, послушай, как хорошо звучат стихи, – часто говорил маленький Лермонтов и читал бабушке стихотворения поэта Василия Андреевича Жуковского или Гаврилы Романовича Державина.
– А ведь и правда, красиво звучат! – удивлялась бабушка. – Раньше я не замечала, хотя и слышала их.
– Эти стихи, как музыка, – говорил маленький Лермонтов, – и немецкие есть тоже, как музыка, и английские... А то еще есть такой поэт Александр Пушкин. Я тоже хочу так писать.
– Так и напишешь, – отвечала уверенно бабушка, – ты вон у меня какой умный, раз хочешь – значит, напишешь.
И бабушка стала замечать, что ее внук все чаще вдруг делался печальным, тихо садился где-нибудь у окна и что-то быстро писал в свои тетради.
"Не заболел бы", – подумала бабушка и на всякий случай для поправки здоровья свозила его на Кавказ, в Пятигорск.
И маленький Лермонтов гулял вместе с бабушкой и гувернером по Пятигорску, смотрел на гору Машук, и никто не догадывался, что однажды через семнадцать лет на этом месте оборвется его жизнь. И только иногда маленькому Лермонтову становилось вдруг так печально, так одиноко, словно ему было суждено почувствовать одиночество и печаль всех людей на земле. И тогда он прятался от взрослых и торопливо записывал строчки стихов, которые приходили внезапно и неизвестно откуда.
– Надо тебя везти учиться, в Москву, – сказала бабушка, и когда Михаилу Юрьевичу исполнилось двенадцать лет, поехала с ним в старую столицу.
Великий русский поэт
А через несколько лет близкие знакомые читали стихи Михаила Лермонтова и удивлялись – стихи были удивительно красивые, умные и чаще печальные. И тем, кто их понимал, казалось, что Лермонтов написал про них, про мечты, печаль и тоску их души.
После учебы в Москве Лермонтов переехал в Санкт-Петербург и поступил в офицерскую школу. Тогда ее называли Школа гвардейских подпрапорщиков.
А в дни, когда вся Россия оплакивала гибель великого поэта Пушкина, в эти же дни Россия открыла стихи другого великого поэта – молодого офицера Лермонтова. Стихи назывались "На смерть поэта". Их переписывали, заучивали наизусть. А офицера Лермонтова за то, что он в этих своих стихах говорил правду про тех, кто правил страной, арестовали и сослали на Кавказ, на войну.
Михаил Юрьевич Лермонтов прожил совсем немного лет – двадцать семь. И все-таки он успел написать такие прекрасные стихи и поэмы, что и сегодня, если вы их прочитаете, вам может показаться, что он написал про вас. А все потому, что стихи эти – словно разговор души с душою, словно рассказ о жизни души вашей, моей и того человека, который жил до вас и будет жить после вас. И такие стихи всегда вечны.
Статья опубликована в журнале "Костер" за октябрь 1997 г.