САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Дворцовые сооружения середины XVIII века

С середины 1730-х годов началось постепенное возрождение города. Этому способствовало возвращение в Петербург из Москвы императорского двора вскоре после восшествия на престол Анны Иоанновны, родной племянницы Петра I, вдовствующей герцогини Курляндской. Строительство города вступило в новую фазу. Столица во многом росла стихийно, все более распространяясь к югу от Большой Невы. Центром города постепенно становилась Адмиралтейская сторона. Катастрофические пожары 1736 и 1737 годов побудили власти немедленно заняться упорядочением системы застройки столицы.

В 1737 году была учреждена Комиссия о Санкт-Петербургском строении, архитектурную часть которой возглавил П. М. Еропкин. Комиссия разработала генеральный план столицы, закрепивший планировочные и композиционные идеи регулярной архитектуры. Согласно этому плану центр окончательно переносился на Адмиралтейскую сторону. Были намечены направления трех главных городских магистралей — трех лучей, расходившихся от башни Адмиралтейства, перестройка которого в это время заканчивалась по проекту И. К. Коробова. Весь центральный район предписывалось застраивать только каменными зданиями.

Укрепление позиций абсолютизма, усиление влияния в стране дворянского сословия не замедлили сказаться на характере городской застройки. По словам В. О. Ключевского, это было «государство, замкнувшееся во дворце». Преобладающим архитектурным типом здания на несколько десятилетий становится дворец-усадьба в столице или ее пригороде. Возводившиеся в тот период сооружения до сих пор поражают неподдельным величием, пространственным размахом, пышностью наружного и внутреннего убранства. Дворцовая архитектура, более чем какая-либо другая, являлась наглядным воплощением идеи политического и военного могущества Российской Империи, своеобразным символом ее растущего международного авторитета. На смену периоду раннего барокко приходит эпоха высокого барокко.

Крупнейшим мастером высокого барокко был Бартоло-мео Франческо Растрелли, создавший в Петербурге и его окрестностях многочисленные постройки. Он приехал в Петербург в 1716 году со своим отцом, итальянским скульптором Карло Бартоломео Растрелли, которого Петр I пригласил в Россию. Одной из первых его работ стал третий Зимний дворец, сооруженный в 1732—1735 годах на берегу Невы (на месте нынешнего Зимнего дворца). Здание включило в себя дома Апраксина и Кикина, которые объединил в одно целое вновь построенный корпус. В итоге его конфигурация оказалась довольно причудливой и запутанной, усложненной различными пристройками и переходами.

Фасады дворца, протянувшегося вдоль Невы почти на 150 метров, во многом еще сохраняли черты петровского барокко, в духе которого были первоначально отделаны старые палаты. Однако в оформлении ряда внутренних помещений уже чувствовалась рука большого мастера. Особенно нарядно выглядели Тронный зал, Аванзал и Театр. Так, в Тронном зале пятьдесят резных пилястр подпирали потолок, который украшал великолепный плафон, исполненный французским живописцем Л. Каравакком. Над троном был устроен балдахин, поддерживаемый точеными колоннами композитного ордера. Аванзал также украшали резные пилястры и большой плафон работы Каравакка. Совершенство резьбы отличало иконостас дворцовой церкви, расположенной в западном крыле здания. Во дворце находился и знаменитый Янтарный кабинет, позднее (в 1755 году) перенесенный в Большой царскосельский дворец. Видный общественный деятель того времени Феофан Прокопович писал об этом Зимнем дворце: «Дом сей… столь чюдного дела, что такого Россия до днесь не имела».

Середина XVIII века ознаменовалась строительством в Петербурге нескольких крупных дворцовых усадеб. Как правило, это были здания, имевшие в плане Н-образный или П-образный корпус с курдонером (парадным двором), который обычно не выходил на главную улицу. Плоские пилястры и лопатки на фасадах уступили место колоннам, которые не играли конструктивной роли, а служили прежде всего украшением фасадов. Наряднее стало убранство помещений, отличавшееся высокой художественностью отделки.

Среди первых зданий города, построенных в стиле высокого барокко, был Аничков дворец. Его возведение-началось в 1741 году по проекту архитектора М. Г. Земцова на правом берегу Фонтанки, у Невской перспективы. Здесь прежде находился Преображенский полковой двор. Спустя полтора года Земцов скончался. Руководство работами по сооружению дворца перешло к его бывшему помощнику Г. Д. Дмитриеву, а еще через некоторое время — к Б. Ф. Растрелли, внесшему в первоначальный замысел существенные поправки. К весне 1751 года отделка дворца в основном завершилась, что позволило провести освящение его церкви. Здание было Н-образным в плане. Его центральная трехэтажная часть с большим двусветным залом соединялась крыльями с боковыми трехэтажными флигелями, увенчанными ребристыми куполами с луковичными главками. Основным своим фасадом дворец был обращен к Фонтанке, а не к Невской перспективе. Здесь находился парадный двор с бассейном, связанным с Фонтанкой каналом. Противоположным фасадом дворец был обращен к регулярному саду, разбитому с его западной стороны. Оба фасада украшали высокие крыльца с портиками, поддерживающими балконы. Отделка помещений дворца производилась по чертежам и под наблюдением Растрелли. Живописные работы выполняли А. П. Антропов, И. Я- Вишняков, А. И. и И. И. Вельские и другие. Особенно тщательно был отделан интерьер церкви, занимавшей второй и третий этажи бокового флигеля, расположенного вдоль Невской перспективы. Ее трехъярусный резной иконостас, покрытый позолотой, достигал одиннадцатиметровой высоты, отличался богатством барочной орнаментики.

На протяжении десятилетий дворец неоднократно переходил от одного владельца к другому. Первым его хозяином был фаворит императрицы Елизаветы Петровны граф А. Г. Разумовский, президент Академии наук. В 1770-х годах усадьба стала собственностью князя Г. А. Потемкина, которому ее подарила Екатерина II. По его распоряжению многие помещения дворца подверглись переделке. Значительные изменения в облик здания внес архитектор И. Е. Старое, придавший фасадам формы, свойственные архитектуре раннего классицизма. Центр дворца украсил треугольный фронтон, над боковыми флигелями вместо фигурных луковичных завершений появились плоские купола. Этот внешний облик здания сохранился с незначительными изменениями до наших дней.

В 1803—1805 годах на берегу Фонтанки и по Невскому проспекту архитектор Дж. Кваренги возвел два корпуса торговых рядов с открытыми аркадами, объединенных ионической колоннадой. К сожалению, с того времени главный фасад дворца оказался заслоненным со стороны реки. Позднее здесь разместился «Кабинет Его Императорского Величества» — ведомство, распоряжавшееся имуществом царского двора. Аркады в 1885 году были заложены кирпичом, между корпусами остался только проезд, украшенный шестью сближенными попарно колоннами.

В начале XIX века во дворце появились новые интерьеры, отделанные архитектором Л. Руска в стиле классицизма. Особенно интересен Белый зал, торцовые стены которого членятся парами стройных ионических колонн. До наших дней сохранился и Желтоколонный зал, также оформленный Руска.

Значительную перестройку интерьеров дворца осуществил в 1817–1818 годах архитектор К- И. Росси. Церковь была устроена в верхнем этаже северного бокового флигеля и освящена во имя Святого князя Александра Невского. Ее украсил новый иконостас, в оформлении которого участвовали художники Б. Медичи и Ф. Торичелли. Прекрасные росписи покрыли стены, декорированные пилястрами. Одновременно по проекту Росси был построен примыкающий к дворцу дугообразный «сервизный корпус». Зодчий существенно уменьшил размеры дворцового сада, соорудив вокруг него ограду и построив на его западной стороне два изящных одноэтажных павильона. Владельцем здания в 1817 году стал великий князь Николай Павлович. После его вступления на российский престол Аничков дворец начал официально называться «Собственным Его Императорского Величества дворцом».

Император Александр III сделал дворец своей резиденцией. При нем в залах разместилось крупное собрание произведений живописи, не уступавшее по своему богатству другим картинным галереям столицы. В связи с этим в 1886–1887 годах ряд помещений дворца заново отделал архитектор М. Е. Месмахер.

В конце XIX — начале XX века дворец был резиденцией вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

После революции в Аничковом дворце более пятнадцати лет размещался Музей старого Петербурга. Трудным для здания стал 1935 год, когда городские власти решили устроить в нем Дворец пионеров. В экстренном порядке была перестроена значительная часть помещений, разобраны своды в цокольном этаже, некоторые капитальные стены и перегородки. Варварскому уничтожению подверглось уникальное убранство дворцовой церкви, которую переделали в кинозал.

Ныне в Аничковом дворце размещается Дворец творчества юных.

Почти одновременно с Аничковым дворцом на том же берегу Фонтанки, примерно на месте нынешнего Инженерного замка, был сооружен третий Летний дворец. Он стал одной из любимых городских резиденций императрицы Елизаветы Петровны, вступившей на престол в 1741 году. Именно при возведении этого дворца впервые раскрылся талант архитектора Б. Ф. Растрелли, который непосредственно руководил его строительством. Фасады широко раскинувшегося деревянного здания украшали колонны, пилястры и декоративные скульптуры. Его парадные помещения образовывали великолепную анфиладу, протянувшуюся на десятки метров. «Это, — писал И. Грабарь, — одна из самых удачных и очаровательных построек XVIII века». В 1796 году третий Летний дворец был сломан, а на его месте началось ускоренное строительство нового дворца-замка.

Тогда же на другом берегу Фонтанки, чуть ниже по течению, поднялась усадьба графа П. Б. Шереметева. Еще в начале 1740-х годов здесь был сооружен каменный одноэтажный дом. В 1750—1755 годах архитектор С. И. Чева-кинский надстроил здание, сделав его двухэтажным и более нарядным. Центральную часть фасада он подчеркнул шестью коринфскими пилястрами, оперев на них аттиковый полуэтаж, завершенный лучковым фронтоном. Боковые части фасада также оформлены пилястрами, но увенчаны треугольными фронтонами.

По своему характеру и композиционному замыслу дворец, обращенный главным фасадом к реке и названный «Фонтанным домом», является типичным усадебным сооружением середины XVIII века. Это выразилось в определенной пышности убранства фасадов здания, представленного и лепными головками, и львиными масками в капителях, и лучковыми сандриками, образующими волнообразную линию над окнами.

Вместе с тем в планировке здания проявились черты зодчества первой четверти XVIII века. Так, в отличие от нижнего этажа дворца, отведенного под служебные помещения, второй этаж представлял собой целую систему парадных покоев. Они образовывали две анфилады, из которых одна располагалась вдоль главного фасада здания, другая — вдоль садового фасада. Парадные апартаменты первоначально были отделаны в соответствии с замыслом архитектора Ф.С. Аргунова. Позднее они неоднократно перестраивались. В разные годы авторами проектов оформления интерьеров выступали архитекторы И. Е. Старое, Дж. Кваренги, А. Н. Воронихин. В одном из боковых крыльев, примыкавших к центральному корпусу, размещалась дворцовая церковь. Ее стены покрывали художественные росписи, украшали прекрасные лепка и резьба.

Значительные изменения в отделку помещений дворца внес в 1837–1840 годах архитектор И. Д. Корсини. Ему принадлежит и красивая чугунная ограда, установленная перед зданием на набережной.

В комплекс усадьбы с самого начала входил регулярный сад, простиравшийся до Литейной перспективы. В нем находились Грот, павильон Эрмитаж, Китайская беседка и нарядные ворота, сооруженные Аргуновым. В «Фонтанном доме» жила талантливая актриса конца XVIII века — бывшая крепостная П. И. Ковалева-Жемчугова, ставшая женой графа Н. П. Шереметева. Во дворце и саду бывали В. А. Жуковский, А. С. Пушкин, М. И. Глинка, М. А. Балакирев, А. Н. Серов, О. А. Кипренский и многие другие поэты, композиторы и художники. В начале XX столетия Грот и садовые ворота на Литейном проспекте были сломаны. Их место заняли доходные дома с магазинами.

В 1918 году последний владелец С. Д. Шереметев передал здание со всеми художественными коллекциями советским властям. Спустя всего несколько лет устроенный в нем музей был ликвидирован, церковь разорена и уничтожена. Длительное время здание поочередно занимали различные учреждения и научные институты. Пять лет назад оно было передано Государственному музею театрального и музыкального искусства.

В южном дворовом флигеле Шереметевского дворца в 1924–1941 и 1944–1952 годах жила поэтесса А. А. Ахматова. Здесь ею было написано множество стихотворений, подготовлено несколько литературоведческих статей. В 1989 году в бывших комнатах Ахматовой открыт мемориальный музей.

Классическим образцом городской усадьбы елизаветинского времени следует считать дворец канцлера графа М. И. Воронцова. Он возведен в 1749–1757 годах по проекту Б. Ф. Растрелли, уже снискавшего славу искусного зодчего столицы. Архитектору пришлось сооружать дворец на участке, расположенном между Фонтанкой и недавно проложенной Садовой улицей, которая очень скоро стала одной из оживленных улиц города. Именно к ней и обращено своим главным фасадом здание, поставленное в глубине парадного двора. От улицы двор отсечен ажурной чугунной оградой, отлитой по рисунку Растрелли. Внушительно выглядит центральный ризалит дворца, поднятый на полуэтаж и декорированный сдвоенными приставными колоннами и пилястрами, которые поддерживают раскрепованный антаблемент. Верхний полуэтаж венчает небольшой треугольный фронтон, подчеркивая монументальность центра здания. Боковые ризалиты декорированы несколько проще, хотя и здесь применены сдвоенные колонны. Позади главного корпуса в прошлом был разбит регулярный сад, восточная граница которого проходила по берегу Фонтанки. Его аллеи оживляли пруды, фонтаны и скульптуры. С большой пышностью были отделаны многочисленные залы дворца. К сожалению, их декоративное убранство не сохранилось.

В конце 1790-х годов дворец, взятый незадолго перед этим в казну, был пожалован Мальтийскому ордену, великим магистром которого стал император Павел I. В связи с этим в 1798–1800 годах архитектор Дж. Кваренги пристроил к главному дворцовому корпусу со стороны сада здание Мальтийской капеллы — кафедрального католического храма Святого Иоанна Иерусалимского, где проходили заседания капитула ордена. Благодаря небольшим размерам фасад капеллы, решенный в виде четырехколонного портала, поражает благородной простотой. Столь же совершенен и зал, окаймленный с двух сторон коринфской колоннадой, на которую опираются своды потолка. Высоким мастерством отличается вся внутренняя отделка: роспись, скульптура, лепнина, мраморная облицовка.

С 1810 года в Воронцовском дворце размещался Пажеский корпус — привилегированное военно-учебное заведение для подготовки преимущественно офицеров гвардии. После революции в нем находились курсы командного состава, а затем — пехотное училище. С 1958 года в здании размещается Петербургское суворовское военное училище.

Севернее дворца Воронцова, за Невской перспективой, располагалась еще одна городская усадьба — графа И. И. Шувалова, основателя Академии художеств. В 1753–1756 годах архитектор С. И. Чевакинский построил для него дворец, который современники оценили как выдающееся сооружение. Здание отличают черты, свойственные архитектуре развитого барокко. Особенно интересен ризалит его главного фасада, представляющий собой трехгранный выступ, декорированный полуколоннами и фронтоном лучковой формы. Во дворце находилась собранная Шуваловым богатая картинная галерея. Гостем графа часто бывал М. В. Ломоносов.

Так описывал Ломоносов богатство Шуваловского дворца.

Позднее владельцем дворца стал генерал-прокурор А. А. Вяземский. При нем в 1775–1776 годах здание было частично перестроено, что придало его фасадам формы, присущие архитектуре раннего классицизма. Значительные изменения в интерьеры дворца внес в 1816–1819 годах архитектор И. Минчаки. Спустя тридцать лет архитектор Д. Е. Ефимов перестроил корпус, выходящий на Малую Садовую улицу.

Несмотря на большие утраты, дворец продолжает оставаться интересным памятником архитектуры середины XVIII века.

Все эти здания превзошел своими размерами и отделкой дворец графа С. Г. Строганова, возведенный в 1752–1754 годах по проекту Растрелли на пересечении Невской перспективы с рекой Мойкой. В отличие от других дворцов-усадеб, он своими фасадами расположился по красным линиям улиц. За минувшие два с половиной века внешний облик здания почти не изменился, если не считать некоторой приземистости цокольного этажа, возникшей из-за постоянного повышения уровня грунта.

Все здание отличают строгость композиции, выдержанность стиля. Особенно эффектен главный фасад, обращенный к Невскому проспекту. Его центральный ризалит выделен парными приставными колоннами, опирающимися на рустованные постаменты и поддерживающими разорванный лучковый фронтон с гербом Строганова. Впечатление парадности усиливает скульптурная декорация с кариатидами и картушами, обрамляющая окна. Образцом декоративного мастерства Растрелли является и львиная маска над аркой проезда во внутренний двор здания.

Сдержаннее оформлен фасад дворца, обращенный к Мойке. Его центр выделен портиком из трехчетвертных колонн, увенчанным треугольным фронтоном. В этом крыле здания находится большой двусветный зал, сохранивший отделку, выполненную по рисункам Растрелли. Его украшает живописный плафон работы Дж. Валериани.

В начале 1790-х годов дворец подвергся частичной перестройке. По проекту А. Н. Воронихина на месте одноэтажных дворовых флигелей соорудили новые корпуса, интерьеры которых были отделаны в духе классицизма. Особенно удалась зодчему Картинная галерея. В ней разместилась прекрасная коллекция картин, принадлежавшая Строгановым,— одно из лучших частных художественных собраний России. В коллекции были представлены произведения Боттичелли, Мартини, Бронзино, Тинторетто, Рембрандта, Ван Дейка, Рубенса, Буше, Лоррена, Пуссена, Грёза и других мастеров живописи. Обновились интерьеры и в старой части дворца, где появились оригинально оформленные помещения — Угловой и Арабесковый залы и Минеральный кабинет.

Дворец стал одним из центров культурной жизни Петербурга. Граф А. С. Строганов, сын С. Г. Строганова, был президентом Академии художеств, директором Публичной библиотеки, одним из донаторов Казанского собора. Во дворце в конце XVIII — начале XIX века часто бывали Д. И. Фонвизин, Г. Р. Державин, И. А. Крылов, Н. И. Гне-дич, Д. С. Бортнянский, П. И. Турчанинов и другие писатели, поэты и композиторы столицы.

В 1918 году дворец у Строгановых был отобран, собранная ими коллекция живописи частично распродана, частично передана в Государственный Эрмитаж. В 1918—1925 годах во дворце находился Музей быта, затем — различные хозяйственные и проектные учреждения, что пагубно отразилось на состоянии интерьеров. В 1988 году городские власти приняли решение о реставрации дворца и передаче его Русскому музею. Сейчас ведется восстановление залов здания.

Крупнейшим дворцовым сооружением Петербурга стал четвертый, ныне существующий Зимний дворец, затмивший все прежние своими размерами и великолепием отделки. Его строительство началось в 1754 году по проекту Б. Ф. Растрелли и завершилось в 1762 году. Дворец с полным правом можно отнести к позднейшим наиболее ярким памятникам петербургского барокко. Пока он возводился, царский двор располагался во временном деревянном дворце, построенном Растрелли в 1755 году на углу Невского проспекта и набережной Мойки, между Морской улицей и Кирпичным переулком.

Годы строительства Зимнего дворца совпали с такими знаменательными событиями, как расширение Академии наук, открытие в Петербурге первого русского профессионального театра и Академии художеств. Возводя здание, архитектор сознавал, что сооружает не просто царскую резиденцию. Дворец строится «для единой славы всероссийской», подчеркивал Растрелли.

Дворец задуман и построен в виде замкнутого четырехугольника с обширным внутренним двором. Своим гигантским объемом и большей, чем у соседних зданий, высотой он доминирует над окружающим пространством. В громадном сооружении нет ни однообразия, ни монотонности. Бесчисленные белые колонны то собираются в группы, особенно живописные и выразительные на углах здания, то редеют и расступаются, открывая окна, обрамленные наличниками с львиными масками и головками амуров. Установленные на балюстраде кровли десятки декоративных ваз и статуй усиливают впечатление нарядности. Великолепны углы здания, окаймленные колоннами и пилястрами.

Создавая Зимний дворец, Растрелли каждый фасад проектировал по-разному, исходя из конкретных условий. Северный фасад, обращенный на Неву, тянется более или менее ровной стеной, не имея заметных выступов. Со стороны реки он воспринимается как нескончаемая двухъярусная колоннада. Южный фасад, выходящий на Дворцовую площадь и имеющий семь членений, является главным. Центр его выделен широким, пышно декорированным ризалитом, прорезанным тремя въездными арками. За ними находится парадный двор, где в середине северного корпуса прежде был главный вход во дворец. Из боковых фасадов более интересен западный, обращенный в сторону Адмиралтейства и площади, на которой Растрелли предполагал поставить отлитую его отцом конную статую Петра I.

Из внутренних помещений дворца, созданных Растрелли, сохранили барочный облик только великолепная, поистине царская Иорданская лестница и частично Большая церковь (Придворный собор). Парадная Иорданская лестница расположена в северо-восточном углу здания. Ее отличает необыкновенное разнообразие декора — колонны, зеркала, статуи,затейливая золоченая лепнина, огромный плафон, созданный итальянскими живописцами.(Рядом с лестницей находился Иорданский подъезд. Через него в праздник Крещения Господня члены императорской фамилии и высшее духовенство выходили к Неве для совершения обряда великого водосвятия, для чего вольду реки делалась прорубь. Церемония называлась «ходом на Иордан».) Разделенная на два торжественных марша, лестница вела к главной, Северной анфиладе, состоявшей из пяти больших залов, за которыми в северо-западном ризалите находился огромный Тронный зал, а в юго-западной части — дворцовый Театр.

К числу известнейших интерьеров Зимнего дворца относилась также Большая церковь, расположенная в юго-восточном углу здания. Ее соединяла с парадной лестницей другая цепь парадных залов — Большая анфилада, протянувшаяся в южном направлении. Первоначально церковь освятили в честь Воскресения Христова (1762) и вторично — во имя Спаса Нерукотворного Образа (1763). Стены ее оживлял лепной, изящного рисунка растительный орнамент. Трехъярусный иконостас украшали иконы и живописные панно с изображениями библейских сцен, исполненные И. И. Вельским с братьями и И. Я- Вишняковым. Евангелистов на сводах потолка позднее написал Ф. А. Бруни. Сейчас о былом назначении церковного зала, разоренного в 1920-х годах, не напоминает ничто, кроме большого живописного плафона работы Ф. Фонтебассо, изображающего Воскресение Христово. И только золоченый купол церкви по-прежнему поднимается над крышей дворца, восхищая глаз своим барочным изяществом.

Кроме парадных залов на втором этаже находились жилые покои членов императорской фамилии. Первый этаж занимали хозяйственные и служебные помещения. На верхнем этаже восновном были расположены квартиры придворных.

В 1762 году, вскоре после восшествия на престол Екатерины II, Растрелли пришлось подать в отставку, так как творческая манера зодчего не отвечала вкусам новой императрицы.

Отделка интерьеров была поручена архитекторам Ю. М. Фельтену, Ж. Б. Валлен-Деламоту и А. Ринальди. Они внесли ряд изменений в первоначальную планировку и оформление дворца. В 1780—1790-х годах работы по переделке дворцовых интерьеров продолжали И. Е. Старое и Дж. Кваренги. В результате были уничтожены Тронный зал и театр и устроена новая Невская анфилада, включившая Аванзал, Большой и Концертный залы.

По проекту Кваренги был создан величественный Георгиевский, или Большой тронный, зал, который может быть отнесен к самым совершенным интерьерам Зимнего дворца. В оформлении этого зала, обогатившего парадную анфиладу, нашли применение цветной мрамор и золоченая бронза. В конце его на возвышении стоял большой трон, исполненный мастером П. Ажи. Для того чтобы создать Георгиевский зал, к центру восточного фасада дворца пришлось пристроить специальный корпус.

В работах по оформлению дворцовых интерьеров участвовали и другие видные архитекторы. В 1826 году по проекту К. И. Росси перед Георгиевским залом построили Военную галерею, на стенах которой разместились 330 портретов генералов — участников Отечественной войны 1812 года. Большая часть портретов была написана английским художником Д. Доу.

В начале 1830-х годов в восточном корпусе дворца ряд парадных залов перестроил О. Монферран. Им были оформлены Фельдмаршальский, Петровский и Гербовый залы. Он же построил нарядную лестницу подъезда императрицы, украсив ее горельефами, статуями и колоннами.

Поэт В. А. Жуковский так оценивал значение Зимнего дворца для России:

«Зимний дворец как здание, как царское жилище, может быть, не имел подобного в целой Европе. Своею огромностью, своею архитектурою изображал он могущественный народ, столь недавно вступивший в среду образованных наций, а внутренним своим великолепием напоминал о той неисчерпаемой жизни, которая кипит во внутренности России… Зимний дворец был для нас представителем всего отечественного, русского, нашего».

Разрушительный пожар 17—19 декабря 1837 года почти полностью уничтожил прекрасную отделку Зимнего дворца, от которого остался лишь обгорелый остов. Погибли интерьеры Растрелли, Кваренги, Монферрана, Росси. К счастью, удалось спасти все произведения изобразительного искусства, мебель, утварь и другое ценное имущество.

Восстановительные работы продолжались два года. Ими руководили архитекторы В. П. Стасов и А. П. Брюллов. Согласно повелению Николая I большую часть дворца надлежало «восстановить в прежнем виде». При восстановлении наружных фасадов это требование было выполнено, так как многочисленные детали отделки, несмотря на повреждения, в основном сохранились. Намного сложнее оказались работы по реставрации интерьеров. Некоторые из них, например Иорданская лестница, Большая церковь, Концертный зал, были возрождены в прежнем виде. Однако при восстановлении большинства других помещений Стасову и Брюллову приходилось по различным причинам изменять характер декора и цветовой гаммы, вносить в отделку элементы, свойственные манере позднего классицизма.

С особенной тщательностью Стасов восстановил Петровский, или Малый тронный, зал, посвященный памяти Петра I. Он лишь немного изменил характер обработки стен, введя вместо одиночных пилястр парные. (Серебряное золоченое тронное кресло, созданное в 1731 году в Лондоне мастером Н. Клаузеном, установлено в нем в середине нашего столетия.)

Напротив, восстанавливая Гербовый зал, Стасов увеличил его размер до тысячи квадратных метров, почти полностью изменил отделку. Золоченые колонны коринфского ордера и расположенные по периметру хоры с балюстрадой придали залу значительность и нарядность. Название зала определили помещенные на торцовых стенах скульптурные группы воинов с гербами российских губерний на древках. Щитки с гербами укреплены также на бронзовых люстрах, украшающих зал.

В стиле классицизма был восстановлен Стасовым и Фельдмаршальский зал, в котором разместились портреты русских фельдмаршалов. Возрождая Георгиевский (Большой тронный) зал, зодчий в пропорциях и архитектурных членениях полностью сохранил замысел Кваренги. Зато цветные мраморы, которыми до пожара был облицован зал, уступили место каррарскому белому мрамору сдвоенных колонн и пилястр. Зал украсили исполненные по рисунку Стасова бронзовые литые орнаменты, золоченые люстры и мраморный барельеф, изображающий Святого Георгия Победоносца, вмонтированный в стену над тронным местом.

Наряду с этими залами Стасов восстановил и другие — Аванзал, Большой и Концертный залы. Всем им свойственны ясность и строгость, прекрасное чувство ритма, та художественная цельность, что отличает суть стиля классицизм. Среди них несомненный интерес представлял Большой, или Николаевский, зал, самый просторный из парадных залов дворца (площадью тысяча сто квадратных метров). Зодчий сохранил мощный коринфский ордер и пропорции интерьера, созданного архитектором Кваренги, но решил всю композицию в белом цвете со строгой росписью потолка кессонами.

Если парадные апартаменты сейчас в основном имеют архитектурный облик, приданный им Стасовым, то жилая часть дворца, обращенная окнами на Дворцовую площадь, Адмиралтейство и частично Неву, во второй половине XIX века подвергалась неоднократным изменениям. Только некоторые интерьеры, созданные или восстановленные после пожара 1837 года А. П. Брюлловым, дошли до нас в первоначальном виде. Из сохранившихся большую художественную ценность имеют Александровский и Белый залы, лестница подъезда «Ее Императорского Величества», Ротонда, Арапский и Малахитовый залы. Особенно замечателен Малахитовый зал — единственный сохранившийся образец оформления малахитом целого жилого интерьера. Главным украшением зала являются исполненные в технике русской мозаики восемь сочно-зеленых малахитовых колонн и столько же пилястр, два больших малахитовых камина.

В конце XIX — начале XX века стилистическое единство интерьеров дворца постепенно нарушается из-за появления помещений, отделанных в манерах разных архитектурных направлений. Таковы, в частности, сохранившиеся интерьеры некоторых покоев императрицы Марии Александровны, супруги Александра II, созданные по проектам Г. А. Боссе (Красный будуар) и В. А. Шрейбера (Золотая гостиная), а также библиотека Николая II (автор А. Ф. Красовский). Среди обновленных интерьеров наиболее интересной была отделка Николаевского зала, в котором находился большой конный портрет императора Николая I работы художника Ф. Крюгера. На первом этаже дворца размещалась Сокровищница, в которой хранились императорские регалии (большая и малая короны, скипетр, держава), многочисленные драгоценности и реликвии.

Значительные работы были выполнены по благоустройству Разводной площади перед западным фасадом дворца, где находился подъезд «Его Императорского Величества». На ней обычно проводились разводы караулов и устраивались смотры войск. В 1896 году здесь был устроен фонтан и разбит сад, который оградила узорчатая кованая решетка, изготовленная в 1898 году по проекту архитектора Р. Ф. Мельцера. К сожалению, из-за поднятия уровня грунта для устройства сада несколько исказились пропорции западного фасада дворца. По чертежам Мельцера были также сделаны кованые решетки для въездных арок и пандусов подъездов. В целом ограда удачно дополнила ансамбль дворца, став одной из достопримечательностей Петербурга. На Всемирной парижской выставке 1900 года решетку Мельцера удостоили Большой премии.

Несколько ранее, в 1892—1894 годах, многие обветшавшие каменные скульптуры на балюстраде кровли были заменены пустотелыми, изготовленными из листовой латуни по моделям М. П. Попова.

Длительное время Зимний дворец был резиденцией российских императоров. После убийства террористами Александра II император Александр III перенес свою резиденцию в Гатчину. Отныне в Зимнем дворце проводились лишь особо торжественные церемонии. С вступлением на престол Николая II в 1894 году императорская фамилия вновь вернулась во дворец, в связи с чем бывшие покои Николая I в бельэтаже были заново отделаны в стиле модерн. Однако уже в 1904 году резиденцией стало Царское Село.

Революционные потрясения 1917 года роковым образом повлияли на судьбу Зимнего дворца. В июле его сделало своей резиденцией Временное правительство, которое разместилось в бывших покоях Николая II. Вскоре ценное дворцовое имущество и коллекции Эрмитажа были отправлены в Москву и укрыты в Кремле и в здании Исторического музея. Захваченный в ночь с 25 на 26 октября красногвардейцами, солдатами и матросами, дворец трое суток находился во власти толпы хулиганствующих люмпенов, расхитивших и обезобразивших значительную часть его внутреннего убранства. Прямым попаданием снаряда, выпущенного из орудия Петропавловской крепости, были повреждены бывшие покои Александра III. Лишь спустя несколько дней советское правительство объявило Зимний дворец и Эрмитаж государственными музеями и взяло их здания под охрану.

Однако беды Зимнего дворца на этом не кончились. В 1918 году многие его помещения были предоставлены вновь созданному Музею революции, что повлекло за собой переустройство их интерьеров. Полной ликвидации подверглась Романовская галерея, в которой находились портреты государей и членов дома Романовых, начиная с Михаила Феодо-ровича и кончая Николаем II, исполненные выдающимися художниками различных времен. Многие покои дворца заняли приемный пункт для военнопленных старой армии, общежитие детской колонии дошкольного возраста, штаб по устройству массовых торжеств и другие учреждения. Гербовый зал использовали для театральных представлений, Николаевский зал переоборудовали в кинематограф (здесь же проходили митинги и партийные собрания Городского района Петрограда). Кроме того, в залах дворца неоднократно проводились съезды и конференции различных общественных организаций.

Кованая решетка, ограждавшая западный фасад дворца, была изуродована и в 1920 году снесена. Ее отдельные уцелевшие звенья вошли в ограду парка, разбитого в Нарвском районе.

Когда в конце 1920 года эрмитажные и дворцовые коллекции возвратились из Москвы в Петроград, для многих из них просто не нашлось места. В итоге сотни произведений живописи и скульптуры пошли на украшение особняков и квартир партийных, советских и военных руководителей, домов отдыха чиновников и членов их семей. С 1922 года помещения Зим него дворца начали постепенно передаваться Эрмитажу.

В 1920–1930-х годах были проведены работы по перепланировке бывших служебных комнат и жилых покоев Зимнего дворца. В результате расчистки от позднейших наслоений некоторым помещениям удалось вернуть их первоначальный облик. В числе восстановленных залов находилась Растреллиевская галерея, расположенная на первом этаже. Частичному обновлению подвергся Большой зал. Вместо 65 комнат фрейлин, сооруженных в конце XVIII века, на первом и третьем этажах воссозданы 17 первоначальных залов.

Зимний дворец серьезно пострадал в годы войны. Снарядами и бомбами были повреждены Малый тронный (Петровский) зал, разрушена часть Гербового зала и перекрытий Растреллиевской галереи, нанесен ущерб Иорданской лестнице. Реставрационные работы потребовали огромных усилий, растянулись на много лет.

Несмотря на все утраты, Зимний дворец остается выдающимся памятником архитектуры барокко.

Середина XVIII века ознаменовалась возведением крупных дворцовых комплексов в окрестностях Петербурга. Огромные работы развернулись в Петергофе, где в 1745–1755 годах значительной перестройке подвергся Большой дворец. Руководство его строительством было возложено на Б. Ф. Растрелли.

Сложность, с которой столкнулся зодчий, состояла втом, что предстояло оставить в неприкосновенности интерьеры центральной части старого здания. Свой проект Растрелли переделывал трижды, прежде чем ему удалось найти приемлемое решение. Сохранив в целом композицию леблоновской постройки, архитектор расширил и повысил на один этаж среднюю часть здания, возведя справа и слева от него два флигеля — Гербовый и Церковный. Оба флигеля соединили с центром дворца одноэтажные галереи. Несмотря на то что Растрелли перестроил здание в торжественных формах развитого барокко, его фасады не утратили облика, характерного для архитектуры первой четверти XVIII века. Центральную ось здания подчеркнули треугольный фронтон и золоченая ваза, увенчавшая высокую уступчатую кровлю.

Особенно удались зодчему боковые павильоны, над которыми поднялись изумительные по нарядности и красоте золоченые купольные завершения. В восточном из них была устроена церковь во имя Святых апостолов Петра и Павла. В ней впервые в творчестве Растрелли получила воспроизведение идея пятиглавого храма, позднее мастерски им реализованная при сооружении Воскресенского собора Смольного монастыря.

Существенно изменился и внутренний вид дворца. Оставив нетронутыми интерьеры Кабинета Петра I и Дубовой лестницы, Растрелли создал величественную анфиладу парадных залов и гостиных, украсив их живописными плафонами, сложными наборными паркетами, зеркалами и золоченой резьбой. Отделкой помещений занимались талантливые художники и искусные резчики по дереву Дж. Валериани, Б. Тарсиа, И. Я. Вишняков, И. И. и А. И. Вельские, С. Архипов, С. Данилов, Ф. Лаврентьев, В. Яковлев и многие другие. Пышностью оформления славились Купеческая лестница и Купеческий (Танцевальный) зал.

Во второй половине XVIII века внешний облик дворца существенным изменениям не подвергался, хотя некоторые залы, переделанные архитекторами Ж. Б. Валлен-Деламо-том и Ю. М. Фельтеном, стали выглядеть иначе. Так, в 1760-х годах по проекту Валлен-Деламота были созданы два Китайских кабинета, декорированные чернолаковыми панно в духе китайской живописи. На стенах приемного Портретного зала зодчий разместил 368 полотен, принадлежащих кисти итальянского художника П. Ротари. Почти одновременно Фельтен заново оформил Чесменский и Тронный залы и Белую столовую.

Последние крупные работы во дворце выполнялись в 1840-х годах архитектором А. И. Штакеншнейдером. Им был надстроен третий этаж и изменена отделка интерьеров восточного флигеля, где находились комнаты великой княжны Ольги Николаевны.

Одновременно с перестройкой Большого дворца Б. Ф. Растрелли существенно расширил Верхний сад, разбитый перед южным фасадом. Он украсил его крытыми аллеями-перголами, беседками, каменной оградой. По проекту Растрелли в 1754 году были возведены монументальные ворота парка, устои которых обрамляли спаренные колонны с пышными коринфскими капителями.

В Верхнем саду еще раньше соорудили пять фонтанов, украшенных свинцовыми скульптурными группами. В 1798 году вместо одной из них в центральном бассейне была установлена многофигурная скульптурная композиция «Нептун», приобретенная в Нюрнберге и созданная в 1650-х годах. Сад украсили также мраморные статуи работы итальянского скульптора А. Бонацца.

Значительному обновлению подвергся Большой каскад. Еще в 1735 году у его подножия, в середине полукруглого бассейна («Ковша»), была поставлена свинцовая фигура легендарного Самсона, выполненная К. Б. Растрелли. Через полвека эта скульптура сильно деформировалась. В 1802 году ее место заняла золоченая бронзовая группа, отлитая по модели скульптора М. И. Козловского. Могучий Самсон разрывал в смертельной схватке пасть льва, из которой била мощная струя воды, достигавшая высоты 22 метров. Бронзовые статуи заменили и другие свинцовые скульптуры каскада. Они были отлиты по моделям отечественных ваятелей Ф. И. Шубина, Ф. Ф. Щедрина, И. П. Прокофьева, И. П. Мартоса, Ф. Г. Гордеева.

В итоге композиция Большого каскада, составившего целостный ансамбль с Большим дворцом, получила логическое завершение. В него органично вошли Верхний и Нижний гроты, два ступенчатых каскада по бокам. На центральной площадке, перед Нижним гротом, позднее был устроен фонтан «Корзинка», вода которого потрем ступеням ниспадала в глубокий полукруглый бассейн со статуей Самсона в середине. Скульптуры Большого каскада языком аллегории прославляли победу России над Швецией в Северной войне. Полтавская битва произошла 27 июня 1709 года, в день Святого Сампсония, а изображение льва составляло часть государственного герба Швеции.

За бассейном, как бы отделяя его от остального парка, по обе стороны Морского канала и аллеи фонтанов, поднялись две легкие крытые галереи, получившие название Во-ронихинских колоннад. Поставленные в 1803 году, они были сооружены по проекту архитектора А. Н. Воронихина и сразу стали составным элементом центральной части дворцо-во-паркового ансамбля. В конце 1850-х годов колоннады облицевали мрамором, заменившим пудостский камень, а их полы выложили цветной мозаикой.

Перед колоннадами были разбиты Большие партеры с фонтанами-чашами и узорчатыми цветниками, выполненными по рисунку Б. Ф. Растрелли. По углам партеров, симметрично по отношению к каскаду, расположились две полукруглые мраморные скамьи, украшенные фонтанами «Нимфа» и «Данаида». Созданные в 1854 году по проекту архитектора А. И. Штакеншнейдера, они стали последними по времени создания фонтанами Нижнего парка.

При виде водяных струй Большого каскада, сверкающей позолоты скульптур, нарядного фасада дворца на память приходят известные поэтические строки:

Дворцово-парковый ансамбль Петергофа — выдающийся памятник отечественного искусства. В нем слиты воедино произведения архитектуры и скульптуры, садово-паркового и инженерного мастерства.

В годы Великой Отечественной войны петергофскому ансамблю был причинен огромный ущерб. В руины превратились Большой дворец и Большой каскад, дворец Марли. Значительные повреждения получили Монплезир и Эрмитаж. Оккупантами были похищены несколько монументальных бронзовых скульптур, в том числе и «Самсон», разграблены и уничтожены тысячи произведений искусства, разрушены фонтаны, каналы и шлюзы.

Восстановление ансамбля потребовало напряженнейших усилий сотен опытных реставраторов, многих тысяч людей. Знаменательным событием стало открытие в сентябре 1947 года фонтана «Самсон, раздирающий пасть льва», скульптурная группа которого была воссоздана В. Л. Симоновым. К 1958 году в целом завершилось восстановление здания Большого дворца, а в 1964 году распахнулись двери и его первых возрожденных помещений. В настоящее время воссоздан облик почти всех наиболее ценных в художественном отношении залов. Постепенно открывались для обозрения дворцы Моннлезир, Эрмитаж и Марли. В 1991 —1995 годах проведена капитальная реставрация Большого каскада.

Наряду с Петергофом в середине XVIII века большие работы по полному переустройству дворцового комплекса развернулись в Царском Селе. Они начались в 1744 году под руководством молодого архитектора А. В. Квасова. В соответствии с его замыслом старые екатерининские палаты были переделаны, надстроены и связаны галереями с боковыми двухэтажными флигелями. Полтора года спустя руководителем строительных работ стал архитектор С. И. Чева-кинский. Вскоре четко определились контуры возводимого дворцового комплекса, включавшего центральный корпус, служебные флигеля (циркумференции), церковь и Оранжерейный зал. К 1751 году фасады дворца были полностью отделаны и даже декорированы золочеными статуями и орнаментами.

Однако в том же году недостроенный дворец было решено вновь переделать. Выполнить эту задачу поручили Б. Ф. Растрелли, который только что построил по дороге в Царское Село путевой Среднерогатский дворец, отличавшийся совершенными пропорциями.

Как и при возведении Большого петергофского дворца, зодчему пришлось считаться с желанием императрицы Елизаветы Петровны сохранить стены первоначального дома ее матери, императрицы Екатерины I, и непременно включить эту скромную постройку в огромную композицию нового дворца. Кардинальная переделка здания продолжалась с 1752 по 1756 год.

Растрелли мастерски объединил отдельные части здания в единое грандиозное целое, надстроил галереи почти до уровня корпусов и совершенно по-новому, с исключительным богатством и размахом, отделал фасады. Два симметричных крыла флигелей-циркумференций, окружавших парадный двор, он соединил кованой оградой и ажурными воротами, названными Золотыми. Иными словами, зодчий создал, как и в Петергофе, совершенно новое сооружение. По своим размерам Большой дворец, длина фасада которого составила 310 метров, превзошел все другие здания, возникшие в период расцвета русского барокко.

Фасады здания не кажутся однообразными благодаря обилию различных украшений и чередованию чуть выдвинутых вперед и немного углубленных частей. Любимый прием Растрелли — постановка декоративных колонн едва яруса — здесь заменен новым вариантом: колонны верхних этажей поддерживаются фигурами атлантов. Выполненные по моделям скульптора И. Ф. Дункера, атланты принадлежат к одним из самых выразительных наружных украшений здания. Вместе с продолжающими их колоннами они образуют ряды стройных вертикалей, членящих гигантские по протяженности фасады.

Декоративный талант Растрелли особенно ярко проявился в решении фасадов дворцовой церкви. Группа тесно сдвинутых куполов высоко поднята над крышей дворца. Издалека, с Садовой набережной и из парка, виден на фоне неба изящный силуэт сверкающего позолотой пятиглавия. Симметрично куполам церкви противоположное, южное крыло дворца также было увенчано куполом со шпилем.

В прошлом дворец выглядел особенно роскошно: деревянная балюстрада над карнизом, вазы, статуи и другие украшения были покрыты червонным золотом, кровля сверкала отполированным белым листовым железом. В конце XVIII века часть барочной декорации дворца была уничтожена или демонтирована.

Пышности отделки фасадов не уступала роскошь оформления покоев и залов. Вход и парадная лестница были расположены архитектором не в центре, а в южном крыле здания. Прежде чем попасть в парадные залы, гости дворца должны были миновать так называемые антикамеры — помещения, где ожидали официального приема. Таких антикамер во дворце было несколько, и каждую из них отличала оригинальность отделки. Плафон первой антикамеры исполнили итальянские декораторы П. и Ф. Градицци. Плафон второй антикамеры написал по эскизу А. Перезинотти живописец Ф. Л. Колокольников.

Великолепием отделки и огромными размерами поражала Большая галерея — главный зал дворца. Длина ее составляла 47,5 метра, а ширина — 17 метров. Галерея была двусветной: каждую из ее наружных стен прорезали двенадцать остекленных дверей и столько же окон, расположенных над ними. Бесчисленные зеркала многократно повторяли феерическую декорацию стен, умножали сверкание золоченой резьбы. Великолепие декора галереи усиливал красочный плафон работы Дж. Валериани, посвященный прославлению России и ее успехов на поле брани и в мирном созидании.

Большая галерея, служившая местом официальных приемов, предваряла собой ряд помещений в центральном корпусе дворца.

В анфиладе дворцовых покоев, обращенных окнами на парадный двор, одной из самых знаменитых была Янтарная комната. Ее убранство изготовили в самом начале XVIII века немецкие мастера по проекту А. Шлютера. Стены комнаты были облицованы мозаикой из кусочков прозрачного полированного янтаря, с которой чередовались вставки флорентийской мозаики из разноцветной яшмы. Двери и окна обрамляла тончайшая по рисунку резная орнаментальная декорация.

Рядом с Янтарной комнатой находился двусветный Картинный зал, занимавший всю ширину дворца. На его стенах размещались 130 картин западноевропейских мастеров, собранных преимущественно при Елизавете Петровне. Среди них были полотна кисти Д. Тенирса, Д. Тьеполо, Б. Моленара, Я. Бота и других. Огромный плафон исполнили П. и Ф. Градицци.

Анфиладу парадных помещений дворца замыкал церковный зал. Вместо обычного для храмов купола его перекрывал плоский потолок, мастерски расписанный Дж. Валериани; среднюю часть занимал плафон «Вознесение Господне». Особую нарядность интерьеру церкви придавали вызолоченные и обвитые ажурными резными гирляндами коринфские колонны. Многоярусный синий с золотом иконостас был оформлен как сплошная стена, занимающая всю восточную сторону церковного зала. Иконы принадлежали кисти как иностранных, так и русских мастеров — Г. Грота, И. Вебера, К. Преннера, Ивана Аргунова и других.

В дворцовый ансамбль вошла также придворная Знаменская церковь, построенная в 1734–1747 годах архитектором М. Г. Земцовым. Ее здание увенчали невысокий граненый купол и ажурная колокольня, завершавшаяся шпилем. Позднее к западному фасаду церкви пристроили легкий и грациозный портик, поддерживающий балкон, огражденный железной кованой решеткой. В храме находилась старинная родовая икона дома Романовых — образ Знамения Божьей Матери.

Перестройка дворца неизбежно повлекла за собой переустройство окружающего его сада. В 1745 году началась разбивка Нового, или Верхнего, регулярного, сада, распланированного между дворцом и Зверинцем и окруженного каналом. После его создания прежний Нижний сад стал называться Старым садом. Вокруг него соорудили высокую каменную ограду с воротами по проекту Растрелли. В итоге возник целостный, огромный по своим размерам дворцово-парковый комплекс.

Одним из лучших декоративных сооружений Нового сада был павильон Монбижу («Моя драгоценность»), построенный С. И. Чевакинским. Украшением Старого сада стал изящный павильон Эрмитаж, возведенный в 1743–1754 годах Растрелли по замыслу М. Г. Земцова. Редкое посещение летней императорской резиденции знатными иностранцами обходилось без торжественного обеда в этом павильоне. Почти одновременно, в 1753–1757 годах, на берегу Большого пруда по проекту Растрелли был построен павильон Грот с причудливым рисунком купола. Расширение Большого пруда привело к созданию системы прудов на месте оврага позади Эрмитажа.

Между тем возобновилась частичная перестройка дворца. В сооруженном для Елизаветы здании многое не нравилось Екатерине II, считавшей, что растреллиевская архитектура устарела. В 1775 году архитектор В. И. Неелов возвел на месте двух земляных бастионов у циркумферен-ций, со стороны Нового сада, два симметричных каменных кухонных корпуса. Постройка этих зданий, очень простых по внешнему облику, не нарушила целостности ансамбля дворца.

В 1780-х годах убранство ряда помещений дворца значительно переделал архитектор Ч. Камерон. В частности, он заново оформил личные покои императрицы Екатерины II и апартаменты великого князя Павла Петровича и его жены Марии Федоровны. По сравнению с интерьерами Растрелли, отделанными в духе барокко, интерьеры Камерона отличал более строгий и изысканный характер оформления. Именно таким было убранство Парадной опочивальни Екатерины II, декорированной изящными стеклянными колонками с базами и капителями из золоченой бронзы. Эффектно выглядела Зеленая столовая, украшенная виртуозно выполненной лепниной. В создании многих фигур и барельефов принял участие скульптор И. П. Мартос. Необычностью оформления поражал небольшой Серебряный кабинет, стены которого были отделаны пластинами чеканного серебра (в 1795 году оформление кабинета несколько изменил Дж. Кваренги).

Продолжались работы и по расширению дворца. В 1780-х годах по проекту архитекторов Ю. М. Фельтена и И. В. Неелова к нему со стороны парадного двора были пристроены два довольно громоздких трехэтажных флигеля. Один флигель, позднее названный Зубовским, примкнул под прямым углом к корпусу, где находилась парадная лестница. Другой флигель, получивший название Церковного, примкнул к корпусу, где помещалась церковь. В связи с тем что растреллиев-скую парадную лестницу разобрали, вместо нее Ч. Камероном в центре дворца была возведена другая, но менее удачная и торжественная.

Составной частью дворцового ансамбля стал комплекс Холодной бани с Агатовыми комнатами, Висячего сада и Большой галереи, созданный в 1780–1786 годах Ч. Камероном в стиле классицизма.

В группе этих построек двухэтажное здание Холодной бани занимает важное место, связывая Большой дворец с галереей, получившей название Камероновой. Фасады его решены по-разному. С одной, западной стороны открываются оба этажа здания — массивный нижний, облицованный крупными блоками пудостского камня, и более легкий верхний, стены которого прорезаны высокими окнами-дверьми и нишами со скульптурой и барельефами. С противоположной стороны (от Висячего сада) виден лишь верхний этаж здания Холодной бани, который воспринимается как совершенно самостоятельный парковый павильон — Агатовые комнаты. Центр павильона решен в виде овальной полуротонды из ионических колонн, увенчанной небольшим плоским куполом. Ниши гюсторонам дверей украшены скульптурой.

В интерьере Агатовых комнат доминирует Большой зал — сферистерий. Как и залы римских терм, он украшен коринфскими колоннами и перекрыт крестовым сводом с кессонами и росписью. По сторонам находятся два меньших зала — прямоугольный Яшмовый и овальный Агатовый кабинеты, в отделке которых использованы полудрагоценные камни Урала и Алтая. Агатовые комнаты — редкий в истории архитектуры образец здания, где мотивы античного зодчества находят применение как во внешнем, так и внутреннем убранстве.

В полной мере талант Ч. Камерона раскрылся при возведении Большой галереи, высоко поднявшейся над аллеями Старого сада и Большим прудом. Ее легкая колоннада из редко расставленных белых ионических колонн открывается издалека, видна почти отовсюду. Галерея кажется особенно воздушной благодаря контрасту коллонады с массивным цокольным этажом, стены которого облицованы блоками тесаного пудостского камня.

На галерею ведет величественная лестница — она считается одной из красивейших в Европе. Начинаясь строгим прямым маршем, вписанным в могучие уступы с бронзовыми фигурами Геракла и Флоры (это копии с античных оригиналов, отлитые по моделям скульптора Ф. Г. Гордеева), она разворачивается далее по двум дугам, обрамленным ажурными оградами.

Не менее монументально выглядит «пандус Камерона», соединяющий галерею и Агатовые комнаты с парком. Сложенный из пудостского камня, он украшен бронзовыми вазами и чугунными жертвенниками, на месте которых в XVIII веке стояли бронзовые статуи муз.

Галерея была любимым местом прогулок хозяев и гостей дворца. Укрытием от дождя служил остекленный зал, расположенный в ее глубине. Вдоль его стен и перил колоннады и сейчас стоят бюсты — бронзовые копии с античных оригиналов, приобретенных Екатериной II и ныне хранящихся в Государственном Эрмитаже. Это в основном изображения греческих и римских полководцев, ученых, философов.

Новые веяния, возобладавшие в садово-парковом искусстве, сказались, естественно, и на облике царскосель-ских садов. В середине 1770-х годов к юго-западу от Большого дворца возник новый район, решенный в пейзажном стиле. Его извилистые дорожки, живописно расположенные группы деревьев, многочисленные беседки, павильоны, мостики резко контрастировали с подчеркнутой правильностью регулярной части. Среди первых построенных здесь сооружений был Мраморный, или Сибирский, мост, возведенный В. И. Нееловым по мотивам творений А. Палладио.

Тогда же пейзажную часть парка украсил ряд мемориальных сооружений, связанных с военными победами России: Башня-руина, Чесменская, или Ростральная, колонна, Катульский обелиск, Морейская колонна. Мемориальный характер имели и Гатчинские, или Орловские, ворота. Эти сооружения и доныне остаются основными элементами пейзажа в районе Большого пруда. При их виде невольно вспоминаются пушкинские строки:

Во второй половине 1770-х годов строительные работы возобновились и на территории Старого сада. На набережной канала, сооруженного вместо каменной ограды, В. И. Неелов возвел здание Эрмитажной кухни, служившее также воротами для въезда в Старый сад. Вслед за Эрмитажной кухней в саду были построены Верхняя и Нижняя ванны. К концу 1770-х годов основные работы на территории Старого сада завершились.

Несколько ранее получил оформление и главный въезд в парк: юго-западнее дворца, на Петербургской дороге, был построен Большой каприз — одно из наиболее эффектных декоративных сооружений. Возведение Большого каприза положило начало созданию в Новом саду группы ложноки-тайских сооружений, включавших Скрипучую беседку, Китайский театр, Крестовый мост, Китайскую деревню и ряд Китайских мостов.

Новые сооружения размещались очень продуманно и в целом не нарушали стилистического единства дворцово- паркового ансамбля. Одним из самых совершенных павильонов стал Концертный зал, возведенный Дж. Кваренги в середине 1780-х годов на островке в юго-западной части парка.

В 1788–1792 годах, когда у южного крыла Большого дворца заканчивалось сооружение Камероновой галереи, с противоположной, северной его стороны по проекту архитектора И. В. Неелова (сына В. И. Неелова) был построен четырехэтажный флигель. С церковным корпусом дворца его соединила широкая арка, переброшенная через Садовую улицу. Это новое здание предназначалось для дочерей великого князя Павла Петровича. Оно почти полностью сохранило свой первоначальный внешний облик.

Неелов довольно удачно решил вставшую перед ним трудную задачу включения в барочный дворцовый ансамбль нового здания, построенного в формах классицизма. Стены перехода, соединившего оба здания, он прорезал тремя арками — средней широкой и двумя боковыми узкими. Благодаря точным пропорциям арок и нейтральности фасада перехода получила эффектное завершение перспектива набережной канала, отделяющего дворцовый парк от городских кварталов.

Возведение «великокняжеского флигеля» завершило формирование ансамбля Большого (Екатерининского) дворца. Несколько видоизмененный в 1811 году В. П. Стасовым, флигель был передан вновь созданному учебному заведению — Лицею. В его стенах прошли юные годы А. С. Пушкина.

В Актовом зале происходил экзамен, на котором Пушкин читал свои «Воспоминания в Царском Селе», растрогавшие престарелого Г. Р. Державина. К сожалению, зал был уничтожен вскоре после перевода Лицея в Петербург. Спустя столетие он был восстановлен при реставрации здания в 1946—1949 годах архитектором Л. М. Безверхним. В июне 1949 года здесь открылся мемориальный музей.

После пожара 1820 года помещения Большого дворца пришлось восстанавливать Стасову. Некоторые покои сохранили свой первоначальный облик, другие были переделаны в духе позднего классицизма. Красивую отделку в стиле ампир получили личные апартаменты императора Александра I и его матери — императрицы Марии Федоровны. Оформление многих из них было выполнено Стасовым с большим мастерством. Наиболее интересен Парадный кабинет Александра I, украшенный ионическими колоннами и камином и отделанный искусственным мрамором розоватого тона. В покоях Марии Федоровны особенно хороша Голубая парадная гостиная, стены которой завершаются живописным фризом с горельефными белыми орлами. Росписи потолка выполнены Дж. Б. Скотти.

В 1840-х годах Стасов на месте небольших помещений на первом этаже дворца создал эффектный, белый с золотом, предцерковный зал, в лепной отделке которого отражены религиозные мотивы. Им же была построена рядом беломраморная церковная лестница, декорированная в стиле барокко. Ее стены украсили живописные панно работы Г. Робера.

Пышная, импозантная беломраморная парадная лестница появилась в центре дворца, заменив ранее построенную Камероном. Автор ее оформления И. А. Монигетти стремился следовать творческой манере Растрелли, но, к сожалению, это ему удалось лишь отчасти.

В последние десятилетия XIX века во внешнем и внутреннем облике дворца не произошло сколько-нибудь значительных изменений.

Очарование дворцово-паркового ансамбля Царского Села тонко почувствовал и прекрасно выразил в своих стихах Ф. И. Тютчев:

Годы гражданской войны стали для Большого дворца временем серьезных утрат. Его интерьер существенно пострадал в результате многочисленных актов вандализма, резко участившихся случаев хищений произведений живописи и предметов дворцовой утвари. Некоторые залы были обезображены занявшими их различными организациями и учреждениями, превращены в своеобразные подмостки для проведения всевозможных театрализованных представлений и агитационно-массовых мероприятий.

Еще более тяжкими оказались для дворца годы Великой Отечественной войны. Вскоре после захвата города Пушкина (Царского Села) немецкими войсками помещения дворца подверглись разгрому и разграблению. Была снята и увезена облицовка стен Янтарной комнаты, разобран бесценный паркет Лионской гостиной, вывезены или искромсаны живописные плафоны, расхищены музейные сокровища, оставшиеся неэвакуированными. Многие корпуса дворцового комплекса превратились в руины.

Сразу после изгнания оккупантов начались восстановительные работы. Первые шесть залов дворца открылись для обозрения только в 1959 году. Спустя восемь лет закончились работы по реставрации Картинного зала с его богатейшим декоративным оформлением. Недавно была восстановлена Большая галерея. К сожалению, бесценные сокровища Янтарной комнаты до сих пор остаются ненайденными. Восстановление покоев дворца продолжается.

Середина XVIII века стала для русского барокко временем высшего расцвета. Грандиозные дворцовые сооружения, появившиеся в Петербурге и его окрестностях, поражают и поныне своим великолепием и размахом, богатством композиционно-пространственных решений, пышностью декоративного убранства. В архитектуре высокого барокко наглядно воплотилась растущая мощь России.