Иван Тургенев

Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.

Вспомнишь обильные страстные речи,
Взгляды, так жадно, так робко ловимые,
Первые встречи, последние встречи,
Тихого голоса звуки любимые.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь родное далекое,
Слушая ропот колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.

Брожу над озером... туманны
Вершины круглые холмов,
Темнеет лес, и звучно-странны
Ночные клики рыбаков.

Полна прозрачной, ровной тенью
Небес немая глубина...
И дышит холодом и ленью
Полузаснувшая волна.

Настала ночь; за ярким, знойным,
О сердце! за тревожным днем, -
Когда же ты заснешь спокойным,
Пожалуй, хоть последним сном.

 Через поля к холмам тенистым
Промчался ливень... Небо вдруг
Светлеет... Блеском водянистым
Блестит зеленый, ровный луг.
Гроза прошла... Как небо ясно!
Как воздух звучен и душист!
Как отдыхает сладострастно
На каждой ветке каждый лист!
Оглашено вечерним звоном
Раздолье мирное полей...
Пойдем гулять в лесу зеленом,
Пойдем, сестра души моей.
Пойдем, о ты, мой друг единый,
Любовь последняя моя,
Пойдем излучистой долиной
В немые, светлые поля.
И там, где жатва золотая
Легла волнистой полосой,
Когда заря взойдет, пылая,
Над успокоенной землей,-
Позволь сидеть мне молчаливо
У ног возлюбленных твоих...
Позволь руке твоей стыдливо
Коснуться робких губ моих...

Дай мне руку, и пойдем мы в поле,
Друг души задумчивой моей...
Наша жизнь сегодня в нашей воле,
Дорожишь ты жизнию своей?
Если нет, мы этот день погубим,
Этот день мы вычеркнем шутя.
Все, о чем томились мы, что любим,-
Позабудем до другого дня...
Пусть над жизнью пестрой и тревожной
Этот день, не возвращаясь вновь,
Пролетит, как над толпой безбожной
Детская, смиренная любовь...
Светлый пар клубится над рекою,
И заря торжественно зажглась.
Ах, сойтись бы я хотел с тобою,
Как сошлись с тобой мы в первый раз.
"Но к чему, не снова ли былое
Повторят?" - мне отвечаешь ты.
Позабудь все тяжкое, все злое,
Позабудь, что расставались мы.
Верь: смущен и тронут я глубоко,
И к тебе стремится вся душа
Жадно так, как никогда потока
В озеро не просится волна...
Посмотри... как небо дивно блещет,
Наглядись, а там кругом взгляни.
Ничего напрасно не трепещет,
Благодать покоя и любви...
Я в себе присутствие святыни
Признаю, хоть недостоин ей.
Нет стыда, ни страха, ни гордыни.
Даже грусти нет в душе моей...
О, пойдем, и будем ли безмолвны,
Говорить ли станем мы с тобой,
Зашумят ли страсти, словно волны,
Иль уснут, как тучи под луной,-
Знаю я, великие мгновенья,
Вечные с тобой мы проживем.
Этот день, быть может, - день спасенья.
Может быть, друг друга мы поймем.

Гроза промчалась низко над землею...
Я вышел в сад; затихло всё кругом -
Вершины лип облиты мягкой мглою,
Обагрены живительным дождем.

А влажный ветр на листья тихо дышит...
В тени густой летает тяжкий жук;
И, как лицо заснувших томно пышет,
Пахучим паром пышет темный луг.

Какая ночь! Большие, золотые
Зажглися звезды... воздух свеж и чист;
Стекают с веток капли дождевые,
Как будто тихо плачет каждый лист.

Зарница вспыхнет... Поздний и далекий
Примчится гром - и слабо прогремит...
Как сталь, блестит, темнея, пруд широкий,
А вот и дом передо мной стоит.

И при луне таинственные тени
На нем лежат недвижно... вот и дверь;
Вот и крыльцо - знакомые ступени...
А ты... где ты? что делаешь теперь?

Упрямые, разгневанные боги,
Не правда ли, смягчились? и среди
Семьи твоей забыла ты тревоги,
Спокойная на любящей груди?

Иль и теперь горит душа больная?
Иль отдохнуть ты не могла нигде?
И всё живешь, всем сердцем изнывая,
В давно пустом и брошенном гнезде?

Гуляют тучи золотые
Над отдыхающей землей;
Поля просторные, немые
Блестят, облитые росой;
Ручей журчит во мгле долины,
Вдали гремит весенний гром,
Ленивый ветр в листах осины
Трепещет пойманным крылом.

Молчит и млеет лес высокий,
Зеленый, темный лес молчит.
Лишь иногда в тени глубокой
Бессонный лист прошелестит.
Звезда дрожит в огнях заката,
Любви прекрасная звезда,
А на душе легко и свято,
Легко, как в детские года.

К чему твержу я стих унылый,
Зачем, в полночной тишине,
Тот голос страстный, голос милый
Летит и просится ко мне,-

Зачем? огонь немых страданий
В ее душе зажег не я...
В ее груди, в тоске рыданий
Тот стон звучал не для меня.

Так для чего же так безумно
Душа бежит к ее ногам,
Как волны моря мчатся шумно
К недостижимым берегам?

Когда давно забытое названье
Расшевелит во мне, внезапно, вновь,
Уже давно затихшее страданье,
Давным-давно погибшую любовь, -

Мне стыдно, что так медленно живу я,
Что этот хлам хранит душа моя,
Что ни слезы, ни даже поцелуя -
Что ничего не забываю я.

Мне стыдно, да; а там мне грустно станет,
И неужель подумать я могу,
Что жизнь меня теперь уж не обманет,
Что до конца я сердце сберегу?

Что вправе я отринуть горделиво
Все прежние, все детские мечты,
Все, что в душе цветет так боязливо,
Как первые, весенние цветы?

И грустно мне, что то воспоминанье
Я был готов презреть и осмеять...
Я повторю знакомое названье -
В былое весь я погружен опять.

Когда с тобой расстался я -
   Я не хочу таить,
Что я тогда любил тебя,
   Как только мог любить.

Но нашей встрече я не рад.
   Упорно я молчу -
И твой глубокий, грустный взгляд
   Понять я не хочу.

И все толкуешь ты со мной
   О милой стороне.
Но то блаженство, боже мой,
   Теперь так чуждо мне!

Поверь: с тех пор я много жил,
   И много перенес...
И много радостей забыл,
   И много глупых слез.

Люблю я вечером к деревне подъезжать,
Над старой церковью глазами провожать
   Ворон играющую стаю;
Среди больших полей, заповедных лугов,
На тихих берегах заливов и прудов,
   Люблю прислушиваться лаю

Собак недремлющих, мычанью тяжких стад,
Люблю заброшенный и запустелый сад
   И лип незыблемые тени;
Не дрогнет воздуха стеклянная волна;
Стоишь и слушаешь - и грудь упоена
   Блаженством безмятежной лени...

Задумчиво глядишь на лица мужиков -
И понимаешь их; предаться сам готов
   Их бедному, простому быту...
Идет к колодезю старуха за водой;
Высокий шест скрипит и гнется; чередой
   Подходят лошади к корыту...

Вот песню затянул проезжий... Грустный звук!
Но лихо вскрикнул он - и только слышен стук
   Колес его телеги тряской;
Выходит девушка на низкое крыльцо -
И на зарю глядит... и круглое лицо
   Зарделось алой, яркой краской.

Качаясь медленно, с пригорка, за селом,
Огромные возы спускаются гуськом
   С пахучей данью пышной нивы;
За конопляником, зеленым и густым,
Бегут, одетые туманом голубым,
   Степей широкие разливы.

Та степь - конца ей нет... раскинулась, лежит...
Струистый ветерок бежит, не пробежит...
   Земля томится, небо млеет...
И леса длинного подернутся бока
Багрянцем золотым, и ропщет он слегка,
   И утихает, и синеет...

Молча въезжает - да ночью морозной
Парень в село на лошадке усталой.
Тучи седые столпилися грозно,
Звездочки нет ни великой, ни малой.

Он у забора встречает старуху:
"Бабушка, здравствуй!" - "А, Федя! Откуда?
Где пропадал ты? Ни слуху ни духу!"
- "Где я бывал - не увидишь отсюда!

Живы ли братья? Родная жива ли?
Наша изба всё цела, не сгорела?
Правда ль, Параша,- в Москве, мне сказали
Наши ребята,- постом овдовела?"

- "Дом ваш как был - словно полная чаша,
Братья все живы, родная здорова,
Умер сосед - овдовела Параша,
Да через месяц пошла за другого".

Ветер подул... Засвистал он легонько;
На небо глянул и шапку надвинул,
Молча рукой он махнул и тихонько
Лошадь назад повернул - да и сгинул.

(Из ненапечатанной поэмы)

Не считай часов разлуки,
Не сиди сложивши руки
Под решетчатым окном...
О мой друг! о друг мой нежный!
Не следи с тоской мятежной
За медлительным лучом...

Не скучай... Тревожный, длинный
День пройдет... С улыбкой чинной
Принимай твоих гостей.
Не чуждайся разговора,
Не роняй внезапно взора -
И внезапно не бледней...

Но когда с холмов душистых
По краям полей росистых
Побежит живая тень...
И, сходя с вершин Урала,
Как дворец Сарданапала,
Загорится пышный день...

Из-под тучи длинной, темной
Тихо выйдет месяц томный
За возлюбленной звездой,
И, предчувствуя награду -
Замирая - к водопаду
Прибегу я за тобой!

Там из чаши крутобокой
Бьет вода волной широкой
На размытые плиты...
Над волной нетерпеливой,
Прихотливой, говорливой
Наклоняются цветы...

Там нас манит дуб кудрявый,
Старец пышный, величавый,
Тенью пасмурной своей...
И сокроет он счастливых
От богов - богов ревнивых,
От завистливых людей!

Слышны клики... над водами
Машут лебеди крылами...
Колыхается река...
О, приди же! Звезды блещут,
Листья медленно трепещут -
И находят облака.

. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .

О, приди!.. Быстрее птицы -
От заката до денницы
По широким небесам
Пронесется ночь немая...
Но пока волна, сверкая,
Улыбается звездам

И далекие вершины
Дремлют, темные долины
Дышат влажной тишиной -
О, приди! Во мгле спокойной
Тенью белой, легкой, стройной
Появись передо мной!

И когда с тревожной силой
Брошусь я навстречу милой
И замрут слова мои...
Губ моих не лобызая -
Пусть лежат на них, пылая,
Губы бледные твои!

Он вырос в доме старой тетки
   Без всяких бед,
Боялся смерти да чахотки
   В пятнадцать лет.

В семнадцать был он малым плотным
   И по часам
Стал предаваться безотчетным
   "Мечтам и снам".

Он слезы лил; добросердечно
   Бранил толпу -
И проклинал бесчеловечно
   Свою судьбу.

Потом, с душой своей прекрасной
   Не совладев,
Он стал любить любовью страстной
   Всех бледных дев.

Являлся горестным страдальцем,
   Писал стишки...
И не дерзал коснуться пальцем
   Ее руки.

Потом, любовь сменив на дружбу,
   Он вдруг умолк...
И, присмирев, вступил на службу
   В пехотный полк.

Потом женился на соседке,
   Надел халат
И уподобился наседке -
   Развел цыплят.

И долго жил темно и скупо -
   Слыл добряком...
(И умер набожно и глупо
   Перед попом.)

Откуда веет тишиной?
   Откуда мчится зов?
Что дышит на меня весной
   И запахом лугов?
Чего тебе, душа моя,
   Внезапно стало жаль -
Скажи: какую вспомнил я
   Любимую печаль?

Но всё былое, боже мой,
   Так бедно, так темно...
И то, над чем я плакал,- мной
   Осмеяно давно.
Невежда сам, среди других
   Забывчивых невежд,
Любуюсь гибелью моих
   Восторженных надежд.

Но всё же тих и тронут я -
   С души сбежала тень,
Как будто тоже для меня
   Настал волшебный день,
Когда на дереве нагом,
   И сочен и душист,
Согретый ласковым лучом,
   Растет весенний лист...

Как будто сердцем я воскрес
   И волю дал слезам,
И, задыхаясь, в темный лес
   Бегу по вечерам...
Как будто я люблю, любим,
   Как будто ночь близка...
И тополь под окном одним
   Кивает мне слегка...

Сидит королева в Виндзорском бору...
Придворные дамы играют
В вошедшую в моду недавно игру;
Ту крокет игру называют.
Катают шары и в отмеченный круг
Их гонят так ловко и смело...
Глядит королева, смеется... и вдруг
Умолкла... лицо помертвело.

Ей чудится: вместо точеных шаров,
Гонимых лопаткой проворной -
Катаются целые сотни голов,
Обрызганных кровию черной...
То головы женщин, девиц и детей...
На лицах - следы истязаний,
И зверских обид, и звериных когтей -
Весь ужас предсмертных страданий.

И вот королевина младшая дочь -
Прелестная дева - катает
Одну из голов - и все далее, прочь -
И к царским ногам подгоняет.
Головка ребенка, в пушистых кудрях...
И ротик лепечет укоры...
И вскрикнула тут королева - и страх
Безумный застлал ее взоры.

"Мой доктор! На помощь! скорей!" И ему
Она поверяет виденье...
Но он ей в ответ: "Не дивлюсь ничему;
Газет вас расстроило чтенье.
Толкует нам "Таймс", как болгарский народ
Стал жертвой турецкого гнева...
Вот капли... примите... все это пройдет!"
И в замок идет королева.

Вернулась домой - и в раздумье стоит...
Склонились тяжелые вежды...
О ужас! кровавой струею залит
Весь край королевской одежды!
"Велю это смыть! Я хочу позабыть!
На помощь, британские реки!"
"Нет, ваше величество! Вам уж не смыть
Той крови невинной вовеки!"

В ночь летнюю, когда, тревожной грусти полный,
От милого лица волос густые волны
      Заботливой рукой
Я отводил - и ты, мой друг, с улыбкой томной
К окошку прислонясь, глядела в сад огромный,
      И темный и немой...

В окно раскрытое спокойными струями
Вливался свежий мрак и замирал над нами,
      И песни соловья
Гремели жалобно в тени густой, душистой,
И ветер лепетал над речкой серебристой...
      Покоились поля.

Ночному холоду предав и грудь и руки,
Ты долго слушала рыдающие звуки -
      И ты сказала мне,
К таинственным звездам поднявши взор унылый:
"Не быть нам никогда с тобой, о друг мой милый,
      Блаженными вполне!

Я отвечать хотел, но, странно замирая,
Погасла речь моя... томительно-немая
      Настала тишина...
В больших твоих глазах слеза затрепетала
А голову твою печально лобызала
      Холодная луна.

Вы говорили мне - что мы должны расстаться -
Что свет нас осудил - что нет надежды нам;
   Что грустно вам - что должен я стараться
Забыть вас,- вечер был; по бледным облакам
Плыл месяц; тонкий пар лежал над спящим садом;
   Я слушал вас, и все не понимал:
Под веяньем весны, под вашим светлым взглядом -
         Зачем я так страдал?

   Я понял вас; вы правы - вы свободны;
   Покорный вам, иду - но как идти,
   Идти без слов, отдав поклон холодный,
   Когда нет мер томлениям души?
   Сказать ли, что люблю я вас... не знаю;
   Минувшего мне тем не возвратить;
   От жизни я любовь не отделяю -
         Не мог я не любить.

   Но неужель все кончено - меж нами
   Как будто не бывало милых уз!
   Как будто не сливались мы сердцами -
   И так легко расторгнуть наш союз!
   Я вас любил... меня вы не любили -
   Нет! Нет! Не говорите да! - Меня
   Улыбками, словами вы дарили -
         Вам душу предал я.

   Идти - брести среди толпы мне чуждой
   И снова жить, как все живут; а там
   Толпа забот - обязанности - нужды,-
   Вседневной жизни безотрадный хлам.
   Покинуть мир восторгов и видений,
   Прекрасное всем сердцем понимать
   Не в силах быть - и новых откровений
      Больной душе напрасно ждать -

   Вот что осталось мне - но клясться не хочу я,
   Что никогда не буду знать любви;
   Быть может, вновь - безумно - полюблю я,
   Всей жаждой неотвеченной души.
   Быть может, так; но мир очарований,
   Но божество, и прелесть, и любовь -
   Расцвет души и глубина страданий -
      Не возвратятся вновь.

   Пора! иду - но прежде дайте руки -
   И вот конец и цель любви моей!
   Вот этот час - вот этот миг разлуки...
   Последний миг - и ряд бесцветных дней.
   И снова сон, и снова грустный холод...
   О мой творец! не дай мне позабыть,
   Что жизнь сильна, что все еще я молод,
         Что я могу любить!