Май-июнь 2019 года

Анна Игнатова

— Юлька, ну чего ты как маленькая! Это же кино! — утешал старший брат зареванную сестру.

— У-у-у-у-у-у-у! — отвечала брату Юлька, уткнувшись в спинку дивана.

— Юль, ну они все живы остались, честное слово! Вот как только съемка закончилась, все встали и пошли чай пить!

— У-у-у? — всхлипнула Юлька и повернула голову.

— Ну, я тебе говорю!

— А который в танке?.. У-у-у… Он же… сгорел…

— Ха, сгорел! Это чучело сгорело, манекен! А он в это время спокойненько сидел на солнышке в шезлонге и пил молочный коктейль!

— А который в болоте утонул? — Юлька опять всхлипнула и повозила носом по диванному покрывалу.

— Да какое там болото! Лужа, а сверху немножко трясины набросали!

— Точно?..

— Ну конечно! А рядом куча народу с веревками, спасатели, термос с чаем, сухая одежда…

— Д-да? — Юлька наконец подняла мокрое лицо и посмотрела на Лёшу с надеждой.

— А ты как думаешь! Это же ки-но!

— Ну ладно… Ну тогда хорошо…

Юлька еще повсхлипывала. Нельзя же сразу перестать плакать, это всякий знает. Плакать уже незачем, но слезы еще есть, и они должны сами закончиться, куда же Юлька их денет? Надо довсхлипывать до конца…

В комнату вошел папа.

— Вы еще не спите? — ахнул он.

— Па, Юлька опять из-за кино ревет…

— Какое кино? С ума сошли! Завтра подъем в пять утра!

— Ой! — подпрыгнула Юлька. Слезы сразу закончились.

— Ляжете у Лёши. В Юлиной комнате дядя Слава будет ночевать. Юля, ты в кресле-кровати, уже все постелено. Бегом в ванную и спать через пять минут!

Юлька соскочила с дивана, двинув журнальный столик на Лёшу.

— Ну Ю-юля! — поморщился старший брат и рванул за сестрой в ванную.

Подъем в пять утра! Ура-ура!

Юлька обожала спать в кресле-кровати. Высокие ручки кресла создавали чудесную норку, в которую так уютно заползать, кутаясь в одеяло. Можно долго возиться, строить домик… А можно сесть и смотреть в окно. Напротив стоит дом, в окне на втором этаже нет занавесок и отлично виден телевизор во всю стену. Можно рассказывать Лёше, что там показывают по телевизору. Лёша спит у стенки на кровати, ему ничего не видно, можно плести что попало, будто смотришь мультики, комедию или дорожные происшествия.

Сегодня второй этаж был выключен, соседи спали. Тоже, наверное, за грибами завтра едут, вставать в пять утра…

— Лёша, ты спишь? — позвала тихо Юлька.

— Конечно сплю, — тут же ответил Лёша, притворяясь сердитым. — И ты спи, завтра не встанешь.

Ха! Чтобы Юлька да не встала за грибами! Это же не в школу…

— Лё-ша?..

Молчание.

— Лёша, я вот думаю…

Сердитое ворочанье на кровати.

— А вот ты бы испугался, если бы на тебя ехал танк?

— Да спи ты, вот зануда! — шикнул Лёша. — Где ты танки живые видела?

Юлька послушно замолчала.

— Я бы не испугался, — через две секунды уверенно ответил Лёша. — Я бы в сторону отскочил и гранату в него бросил.

— А если бы не успел отскочить?

— Ну да, не успел бы… Танки неповоротливые, тяжелые, едут медленно. Пока он до меня доползет, я бы — прыг! — отскочил бы — и гранатой…

— Здорово… — вздохнула Юлька и честно призналась: — А я бы испугалась. Я бы от страха, наверное, на месте застыла. Такая гора железная на тебя ползет, все под собой давит… Огнем стреляет… Я бы на месте умерла, да.

— Ну и зря, — приподнялся на локте Лёша. — Зачем это умирать? О, можно знаешь как сделать? Можно сзади танк обежать и на него запрыгнуть! Пусть он тебя катает! Ему же не видно, что наверху. Будешь себе ехать и отдыхать! Юлька прикинула, успеет ли она обежать танк. Вообще, она быстро бегает, второе место в классе по стометровке. А первое у Димки Ваксина, но Димка — спортсмен, футболист, так что ничего страшного. Успеет обежать.

— А как я залезу? — вдруг спохватилась она. — Там что, лесенка есть? За что хвататься?

— Ох ты, боже мой! — вздохнул Лёша. — Ну Юлька, ну что ты как маленькая? Я тебе помогу. Я первый заберусь и руку дам.

— Ну ладно тогда, — успокоилась Юлька. — Только крепко держи…

— Само собой.

— Смотри не отпускай…

— Ну ты чего? Конечно не отпущу.

— Ну ладно тогда…

Дверь открылась, впустив свет из коридора.

— Подъем, подъем, подъем! Подосиновики ждут!

Юлька вскочила, будто под ней была пружина. Подосиновики ждать не будут! Грибная охота — дело раннее.

До электрички шли пешком. По холодку, по ночному городу. Бодрым шагом. Юлька старалась всех обогнать: папу, маму, дядю Славу, Лёшу. Лёша не поддавался, прибавлял скорости.

— Ну, скороходы! — восхищался дядя Слава. — Во чешут! И без капризов! Володя, Галя, как вы их в такую рань поднимаете? Чем, какими пряниками? Мой бы точно не встал даже за миллион!

— За миллион подосиновиков? — уточнила ушастая Юлька, энергично делая отмашку.

— Просто они грибы любят собирать, — довольным голосом ответила мама. — Как представят себе круглую шляпку на толстой ножке, так бегут впереди всех, не догонишь. Если шепнуть на ухо: «Шоколадный боровик…» — действует лучше всякого будильника!

— Фантастика! — махал руками дядя Слава.

— Ты, Слава, красивый гриб увидишь, сразу не срывай, Юлю зови, — попросил папа. — Она любит смотреть, как растет.

— Ой, да, пожалуйста! — обернулась Юлька, не снижая скорости.

— Договорились! — ответил дядя Слава. — Ох, ребята, я вас в такие места привезу — ахнете! Грибов — хоть косой коси! И что ни гриб, то загляденье!

Дядя Слава сегодня их проводник. Везет в новые грибные места. Там подосиновиков и белых хоть косой коси!

— Ай! — вскрикнула мама. — Я нож забыла, чтобы колбасу и помидоры резать! У Володи не ножик, а ерунда, только для грибов годится!

— Подумаешь, так наломаем. Главное, саму колбасу не забыть, — сказал папа.

Мама шумно и печально вздохнула.

— У меня есть отличный нож! — обрадовался дядя Слава. — В настоящих ножнах, лезвие вот такое!

— Что бы мы без тебя делали, Славик! — воскликнула мама. — Настоящий лесной человек!

Дядя Слава приосанился на ходу.

А вот и станция, пришли.

Ох, и много народу на платформе… И все едут в лес дяди Славы? Грибов же на всех не хватит!

— Ой, дядь Слава, покажите нож, пожалуйста! — попросил Лёша, когда они устроились в вагоне. Им повезло, заняли целое купе, расселись с комфортом.

— С удовольствием! — улыбнулся дядя Слава и достал из корзины небольшой нож в желтых кожаных ножнах с меховой оторочкой. — Обрати внимание, Алексей, ручка из настоящего оленьего рога.

— Больше похоже на бивень мамонта, — серьезно произнес папа. — Тебя обманули. Тебе продали гораздо более ценный нож.

— Это подарок с Камчатки, — сказал дядя Слава и посмотрел на всех так многозначительно, что Юлька моментально представила: нож ему подарил тамошний вождь оленеводов, весь в оленьих шкурах и шрамах от суровой жизни…

После электрички еще полчаса на автобусе. Долго же добираться до грибных угодьев дяди Славы…

— Зато уж такие места покажу! Такие места! — щедро обещал дядя Слава. — Корзин не хватит!

Юльку в автобусе здорово укачивает, даже мятные таблетки не помогают. Даже форточки открытые не спасают. Даже если у окошка сесть — все равно мутит. Один только вид кожаных спинок с блестящими поручнями уже тошноту наводит. Юлька бледнеет, скучнеет, руки к горлу поднимает и такими тоскливыми глазами на брата смотрит — спасу нет. Надо отвлекать ее разговорами, болтать обо всем, что в голову придет.

— Давай поболтаем, Юлька? — предложил Лёша.

— Опять про танки? — пролепетала Юлька. Послушная она становилась, когда ее мутило, караул просто!

— Не надо про танки, — сказал Лёша. — Давай про миллион лучше. Если тебе миллион дадут, ты что с ним сделаешь?

— Рублей или евро? — оживившись, деловито спросила Юлька.

— А давай евро.

— А давай, — кивнула Юлька, сглотнула и пересилила дурноту. — Ну, я сразу вот что сделаю…

Уф, приехали. Юлька, выскочив из автобуса, первым делом глубоко-глубоко задышала и подставила лицо ветерку. Хорошо.

Куда девался весь тот народ с платформы? В лесу никого нет. Только красная куртка дяди Славы видна за деревьями справа, Лёшина синяя ветровка — слева, мама — впереди, то и дело нагибается, грибы рвет. Мама все подряд берет: и сыроежки, и горькушки, и зеленушки… Поэтому и наклоняется так часто. Юлька мимо больших сыроежек нарочно проходит, глядя в сторону и как бы их не замечая. Какой интерес лохматую сыроежку найти? Или шляпистую горькушку? Нет, Юлька красивые грибы любит, аккуратные, драгоценные: сахарные беленькие, крепкие черноголовики, румяные осенние подосиновики… А боровик — это вообще праздник! Юлька, если вдруг боровик найдет, сначала вокруг него попляшет, повопит немножко, потом молча посидит — полюбуется, потом потихоньку начинает из мха вытаскивать, растягивая удовольствие. А однажды Юлька сразу три боровика в одном месте нашла, чуть не померла от восторга! Такие славные, крепкие, шляпки шоколадные, ножки толстые, круглые, так в руку и ложатся. Стоят рядышком, как три сказочных братца. Долго Юлька наглядеться на них не могла, все вздыхала восхищенно и срывать не давала. И занесла братцев в копилку своих лучших грибных подвигов. Папа рядом идет. Вернее, это Юлька рядом с папой. Юлька любит за папой по пятам ходить. У них и корзина одна на двоих. Вот папа сбавляет шаг, начинает круги нарезать и покашливать. Значит, где-то поблизости симпатичный грибок. Юлька сразу стойку делает, по всем кустам зыркает, под еловые лапы залезает, в вереск вглядывается, а сама на папу оборачивается: горячо или холодно? Есть! Вот он, красавчик! Стоит и молчит, голубчик! Ай, какой толстенький, какой хорошенький! Шляпка оранжевая, в зеленом мху сияет, как фонарик. Травинка прилипла… А мы ее снимем, шляпку оботрем. Вот так, вылезай, иди сюда…

— Папа, смотри, какой, — тихо шепчет Юлька.

— Па, белый! — слышен радостный Лёшин вопль.

— Лёш, погоди, не рви! — вскидывается Юлька и летит к брату со всех ног. — Погоди, я посмотрю, как растет!..

Много грибов в лесу дяди Славы. Хоть косой коси. И других грибников не видно, чудеса.

Лес пересекала широченная грязная дорога. Даже не дорога, а настоящая река желто-серой грязи. Колеи широкие, Юльке не перешагнуть. И таких колей много-много, будто провели по дороге туда-сюда здоровенными граблями. Кое-где были видны вывороченные камни. Ну и место…

— Юля, ты где? — позвала мама. — Иди быстро сюда. Сейчас важные вещи будут говорить. Юля, бегом!

Ой-ой-ой, Юлька бежит бегом по вереску, держа ладони ковшиком. В ладонях целая горка желтых лисичек.

— Итак, — важно начал дядя Слава. — Слушайте внимательно… Что там у тебя, Юлия, лисички? Ага, ну, кидай в корзину. Итак! — дядя Слава поднял вверх свой камчатский нож, торжественно оглядел всю компанию и повернулся к Лёше с Юлькой. — Мы в заколдованном лесу!

«Вот тебе здрасьте!» — подумала Юлька.

— По заколдованному лесу идет волшебная полоса, — перешел на таинственный шепот сказочника дядя Слава. — Нам надо перебраться на ту сторону, там полно сокровищ. Но по этой волшебной полосе ползают невиданные чудовища. Они страшно рычат и плюются огнем…

— Дядь Слав, это танкодром, что ли? — перебил сказочника Лёша.

— Славик, ты куда нас завел, а? — уперла руки в боки мама.

— Танки, значит? Нормально, — задумчиво сказал папа. — А бронежилеты с касками в заколдованном лесу полагаются?

Юлька подумала еще про гранаты, которые надо в танк кидать, но промолчала.

— Короче, идем быстро, не останавливаясь, — продолжал дядя Слава, перейдя со сказочного голоса на обыкновенный. — Ступаем по возможности на камни. Грязь местами очень и даже очень-очень. Сапог запросто может с ноги снять. Так что двигаемся быстро, не даем себя затянуть…

Глаза у Юльки стали большие-большие. Танки… Живые. Стреляют, наверное.

— А они стреляют? — спросила она.

— Сегодня стрельб нет, — гостеприимно развел руками дядя Слава, как бы приглашая всех на мирный танкодром.

— А у тебя что, график стрельб этого года есть? — спросил папа.

— Э… — дядя Слава слегка поморгал и бодро продолжил: — Короче, перебегаем, пока танки не поехали. А на той стороне сделаем привал! — добавил он для позитива. — Ну, кто проголодался?

Мама, папа, Лёша и Юлька подошли к танковой дороге. Лес у них за спиной был живой и веселый. Танковая дорога перед ними была мертвой и мрачной. Все посмотрели на дядю Славу.

— Славное местечко, — сказала мама. — Спасибо, Славик.

— Подумаешь, один полигон, — пожал плечами дядя Слава и повесил ножны с камчатским ножиком на пояс, как заправский спецназовец. — Тут все переходят. Полно народу каждый день туда-сюда бегает, и ничего. Ну, одного-двух грибников задавит, так это пустяк… — и он подмигнул Юльке.

— Славик, я сейчас тебе по шее дам! — рассердилась мама.

— Вот бы танки пошли, — мечтательно сказал Лёша. — Посмотреть бы. Я вблизи настоящих танков не видел. А тут прямо перед носом — су-упер!

— Вот, молодец, Алексей! — обрадовался дядя Слава. — Нормальный парень всегда рад поехать за грибами на танкодром!

Юлька, хоть и смотрела на дорогу со страхом, тоже немедленно пискнула:

— Вот бы танки посмотреть! Су-упер!

Она тоже хотела быть «нормальным парнем», как Лёша.

— Ну, пошли, чего тянуть! А то как выползут из-за поворота, как пойдут клочки по закоулочкам! — скомандовал дядя Слава. — А Юлию я сам перенесу на ту сторону. А то она свои сапожки в этой жиже сразу потеряет. Юлия, марш, марш ко мне на ручки! Володька, держи мою корзину! И не возражай. Вон, Галя уже переходит.

Действительно, мама уже прошла чуть ли не середину дороги. Двигалась она легко, прыгала по камням, как по кочкам.

— Вперед! — скомандовал дядя Слава, подхватил Юльку на руки и шагнул в жижу. Лёша и папа — за ними.

Юлька сидела на руках дяди Славы и таращилась вниз. Внизу хлюпало и чавкало. Камней дядя Слава не видел из-за Юлькиного капюшона и взлетающих при каждом шаге косичек, поэтому увязал и двигался медленно. Юлька почувствовала, что сползает.

— А ты, мать, того, не пушинка, — тяжело переводя дыхание, выговорил наконец дядя Слава. — Ну-ка, того, обхвати-ка меня за шею покрепче… Погоди-ка, давай передышку сделаем. Сапог надо подтянуть.

Он пристроил Юльку на плоский камень, крепко угнездившийся в чавкающей грязюке, и вытер лоб.

— Ах ты ж смотри! — вдруг воскликнул он. — Ножто выронил!

И дядя Слава ткнул рукой назад, в сторону того берега. Там действительно сверкал на солнце светлым лезвием его замечательный ножик. Ручка из оленьего рога наполовину ушла в грязь.

— Ах ты ж, это ж подарок с Камчатки! — воскликнул дядя Слава, воздевая руки, как в театре. — Юлия, стой на камне, поняла? Никуда не двигайся. Я мигом.

И пошлепал обратно к ножику.

А Лёша уже на том берегу, на твердой земле стоит обеими ногами и вытирает сапоги об мох. И мама с папой тоже там, место для привала выбирают с видом на танкодром. Рюкзачки уже раскрыли, скатерку достают. А Юлька все на камне торчит, носильщика персонального ждет… Да что она, маленькая?

И Юлька спрыгнула вниз, в грязюку. А ничего, держит! Идти можно, подумаешь, грязь… Сейчас Юлька ее прочапает. Что она, хуже танка?

Она бодро зачавкала по месиву. До леса было всего метров двадцать. Ну, может, тридцать. А может, сто…

— Па, Юлька сама идет, без дяди Славы! — крикнул Лёша. Тьфу, ябеда!

Папа, расстилающий на пригорке скатерть для перекуса, разогнулся, обернулся, поднял руку козырьком к глазам.

Один сапог у Юльки все-таки завяз, поросенок такой. Не вытаскивается! Дернуть ногой посильнее — соскочит. Руками надо себе помочь, вот что, за голенище ухватиться…

— Лёша, у меня сапог завяз! — сложив ладони рупором, крикнула Юлька, дергая ногой. Ну же, давай, вытаскивайся!

И тут пошли танки. Как в кино, только без музыки. Вывернули из-за поворота два танка и поехали, поехали, с лязгом, с грохотом, во всю дорогу… Грязь их нисколько не тормозила. Наоборот, они по ней вроде как скользили, будто с горки по льду, и разгонялись, разгонялись, и прямо на Юльку...

Юлька стояла как вкопанная. Так она и была вкопанная одной ногой! Смотрела во все глаза на гусеницы, на дуло, на броню... Танк. Живой танк. Тяжелый, большой танк.

Грохот. Лязг. И больше ничего не слышно.

Юльку схватили сразу за две руки, потянули. Крепко-прекрепко. Подхватили под мышки, понесли по воздуху. Что там с сапогом, Юлька не поняла. Посмотреть не могла — зажмурилась. Остался он, увязший, или удержался на ноге? И какой сапог, правый или левый? Или сразу оба? Юлька задрыгала ногами, но все равно не поняла, босая она или как.

Грохот спадал. Танки уезжали дальше по своим делам. Становилось все тише, тише... И стало слышно, что все говорят.

Лёша, задыхаясь от усилий, как всегда, недовольно пыхтел:

— Ну Ю-ля! Не лягайся! И так тяжело ведь!

Папа:

— Лёша, иди сам, я ее понесу.

Лёша:

— Не-а.

И руку Юлькину как в тисках сжимает. Больно, между прочим!

Мама, выскочив на край дороги, махала руками в сторону проехавших танков и сердито повторяла:

— А ну! Куда едете? Куда едете? Куда едете?

Хотя куда они едут наверняка было военной тайной.

— Володя! Галя! Дети с вами? — кричал дядя Слава с той стороны.

— Я ближе всех танк видела! — сказала Юлька, болтая ногами.

Папа приземлил ее на зеленый мягкий мох (все сапоги на месте!), поправил ей косички, одернул курточку и вдруг крикнул во всю мощь:

— Вячеслав! А ну поди сюда!

— Ну что там?.. Ну как там?.. — спешил к ним дядя Слава, выдирая ноги из грязи. — Ну… как? Он пропустил танки и наконец перебежал на эту сторону. Плоского камня, на котором он оставил Юльку, больше не было — утонул под гусеницами.

— Ну что, Славик, ножик-то нашел? — спросил заботливый папа.

— Ага… — промямлил дядя Слава.

Подошла мама, встала рядом с папой.

— Галюша, вот… Ну что, давай я колбаску порежу?

Мама набрала воздуху и выдохнула.

— Знаешь, Слава, знаешь что…

— Я ближе всех танк видела, — громко напомнила Юлька и гордо выпрямилась.

— Галочка, Галюша… — продолжал бормотать дядя Слава. — Володя, ну виноват… Но все хорошо ведь? Зато грибов сколько… Ой, Галочка, смотри, какой боровик сзади тебя!

Мама даже не обернулась, она сверлила взглядом дядю Славу.

— Где боровик? — встрепенулась Юлька, разом забыв про танки. — Погодите, не рвите! Я посмотрю, как растет!

Все вместе стояли минут пять и смотрели, как растет боровик. А потом пошли есть бутерброды с колбасой.

Обратно Юльку перенес папа. Лёша не отставал и держал ее за сапог. Дядя Слава шел позади и сжимал в кулаке камчатский нож, воинственно оглядываясь.

А танков больше не было. Жаль!

Анна Игнатова		Художник Ксения Почтенная, главный художник
Страничка автора		Страничка художника