Звонок на алгебру в шестом «б» давно прозвенел, а Нина Игнатьевна не появлялась. Любитель поспать Борька прилег ухом на стол, чтоб не терять времени даром, а учительницы нет как нет.

— Пошли на разведку! — предложила Иринка своей подруге Надюшке.

— Давай!

Осторожно выглянув за дверь, смелые девочки шагнули в коридор. Тишина, все на уроках. Только из открытых дверей их класса доносится шум. Вот и лестница, сейчас она пустынна. И здесь не слышно каблучков Нины Игнатьевны. Что случилось? Может, учительница заболела, а их забыли предупредить?

Шестой «б» на третьем этаже. Девочки на цыпочках спустились этажом ниже и нос к носу столкнулись с Ниной Игнатьевной.

— Ой! — девчонки пискнули и бросились назад, но необычно ласковый голос учительницы их остановил.

— Меня встречаете, да?

— Да-а, — растерянно проговорила Иринка. — Мы думали, урока не будет.

— А я вот задержалась немного. Книжка попалась интересная, не оторваться, — сказала учительница.

Шестиклассницы изумленно переглянулись. Учителя зачитываются книжкой в то время, когда им необходимо идти на урок? Разве бывает такое?

Но в следующий момент они удивились еще больше.

Нина Игнатьевна с классным журналом под мышкой обогнала их и… запрыгала по красным клеткам линолеума, лихо перепрыгивая через синие. Потом остановилась и, оглянувшись на учениц, беспечно сказала:

— Знаете, девчонки, что-то не хочется мне сегодня к вам на урок. Пойду я книжку дочитаю или гулять выйду. Весна на дворе!

Она подмигнула Иринке с Надюшкой и запрыгала назад, что-то тихонько напевая.

Подруги опрометью бросились в класс.

— Ребята, вы не представляете!

— Мы сейчас такое видели, такое!

— Да что случилось-то, говорите! — не вытерпел Вовка Красноперов.

— Просто ужас, что случилось, просто ужас! — продолжала Иринка.

— Вот сороки! Да что с училкой-то? — спросил Димка Томов.

— Заболела.

— Ура-а! -крикнул кто-то. — Урока не будет!

— Подумаешь! В первый раз, что ли? Учителя тоже люди — имеют полное право болеть! — сказал Вовка.

— Да-а? Тоже люди? Ты так не болеешь!

— Она ненормальностью заболела, — добавила Надюшка. — Сошла с ума. Ой, ребята, я такого еще не видала!

И потрясенные девочки все рассказали. С минуту длилось молчание. Молчал и Борька, хотя уже не спал.

— В детство впала? — предположил Димка. — В старости это бывает.

— Да ей всего двадцать восемь! — сказала Надюшка. — Ты тоже тогда пожилой, если она старая!

А умная староста Таня Бобрицкая (конечно, она носила очки) спросила:

— Может, ее Артемов довел?

— В каком классе у нее сейчас урок был? — задумался Димка. — Если в пятом «а», то может быть.

— Ты думаешь, она от него заразилась? — спросила Надюшка.

Ленька Артемов был рыжим мальчишкой с маленьким веснушчатым носом. Главной его особенностью было то, что с ним случались как бы припадки. Причем впадал в припадки Ленька по собственному желанию. У Леньки было очень живое лицо. Он умел корчить такие рожи, что всем казалось, что он превращается в натуральную обезьяну. А еще он умел рычать как тигр, выставляя впереди себя руки с загнутыми пальцами. И тогда всем казалось, что обыкновенные, тонкие, в рукавах свитера с вылезшими кое-где нитками мальчишечьи руки превращаются в лапы с когтями. Когда Ленька пробегал по школе с выставленными впереди себя когтистыми лапами и обезьяньей рожей, все от него шарахались, а первоклашки звали маму. А бегал он так довольно часто — каждую перемену.

В класс со звонком Ленька влетал в обезьяно-тигрином состоянии. Подлетал к своему месту, плюхался на стул и на время затихал, собираясь, наверное, с новыми силами. Разумеется, за партой он сидел один. Никто не выдерживал подобного соседства. В начале урока Ленька становился похожим на обыкновенного пятиклассника. Симпатичного и очень тихого. Однажды после звонка в пятый «а» зашел телевизионный оператор, которому надо было снять рекламу: воспитанный мальчик ведет младшую сестренку в детский сад. Телевидение рекламировало производство местной обувной фабрики. Так вот, на роль этого положительного мальчика оператор выбрал именно Леньку Артемова. И реклама получилась замечательной: паинька-мальчик держал за руку девочку лет пяти. Две пары ног послушно шли по тротуару. Черные ботинки и красные туфельки… Знал бы оператор этого Леньку!

Примерно в середине урока (учителя на часы поглядывали, ожидая опасного момента) с Ленькиного места слышалось тихое порыкивание, которое становилось все громче, громче, выставлялись вперед «когти», Ленька вставал, начинал бегать по классу и опять превращался в тигра с обезьяньим лицом. Однажды одна неподготовленная девочка, новенькая, упала в обморок. Остальные ребята, а также учителя, уже попривыкли к Ленькиным выходкам и в обморок не валились, но продолжать урок было уже трудно и той и другой стороне. Все уговаривали Леньку выйти в коридор, но Ленька не хотел и с рычанием объяснял, что если он сделает это, заниматься не сможет уже вся школа.

Это было справедливо.

Вот какого Артемова имели в виду Таня Бобрицкая и Димка Томов.

Встревоженные, шестиклассники сгрудились около подоконника, обсуждая произошедшее. Они жалели учительницу математики. Нина Игнатьевна была веселая и справедливая. Ребята любили ее.

Вдруг Иринка воскликнула:

— Ребята, смотрите! — и показала в окно.

Все посмотрели.

Там была Нина Игнатьевна. В шляпе с широкими полями, в туфлях на высоких каблуках, в расклешенном книзу плаще, она скакала перед школой на скакалке на растаявшем от снега куске асфальта. Скакалка была ей коротка, плащ мешал, она то и дело запиналась. Рядом стояла девчонка в красной сбившейся набок шапке, видно, хозяйка скакалки. Засунув палец в рот, она завороженно следила, как прыгает взрослая тетенька.

Нину Игнатьевну надо было спасать.

Шестиклассники выскочили на улицу, окружили учительницу плотным кольцом, чтобы она была не так сильно заметна прохожим. А если все-таки кто-нибудь обратит на нее внимание, пусть думают, что у них урок физкультуры. Учительница физкультуры на высоких каблуках? А она спортивный костюм дома забыла!

— Нина Игнатьевна, пойдемте в класс, — жалобным голосом попросила Таня Бобрицкая.

— А мне не хочется! — задорно ответила учительница, продолжая прыжки. — Погода больно хорошая!

Она снова запнулась и чуть не упала. Один конец скакалки вырвался из ее рук и стукнул Бобрицкую по голове.

— Вы на наш класс за что-то сердитесь? — спросила староста, почесав ушибленное место и ничуть не обидевшись.

— Нет, как можно! — Нина Игнатьевна вытерла со лба пот и поправила шляпу, съехавшую на затылок. Прядки волос выбились из прически, и вся Нина Игнатьевна была похожа сейчас на задорную старшеклассницу. — Просто мы с Леней Артемовым поспорили.

Ребята с уважением посмотрели на Таню Бобрицкую. Она как всегда была права — Артемов был тут замешан.

Нина Игнатьевна развела руками, отодвинув в стороны столпившихся ребят, и запрыгала на одной ножке. Потом на двух. Снова на одной. Снова на двух. В перерывах между прыжками она и рассказала свою историю.

Когда она зашла на урок в пятый «а», Артемов с перекошенным лицом Кинг-Конга бегал вокруг учительского стола и рычал, что он спутник Сатурна.

Это было что-то новое, и пятиклассники, которым порядком надоели выставленные «лапы с когтями», смотрели на Леньку с большим интересом.

— Артемов, прекрати, — попросила учительница. — Как-то ты сегодня не вовремя шутишь. Звонок только что прозвенел. Сядь на место.

— Я же прекратил быть обезьяной и тигром, — прорычал Ленька, который все же был похож на обезьяну, как прежде. Видно, в роль спутника Сатурна он еще не вошел. — Я спутник, я спутник, не создавайте Титану препятствий!

Как называется спутник Сатурна, Ленька, оказывается, знал. Он вообще много знал и учился не на двойки и даже не на тройки, а на четверки, поэтому его не выгоняли из школы и многое прощали.

— Артемов, будь человеком, — попросила Нина Игнатьевна, ни на что, конечно, не надеясь. Она обреченно села на Ленькино место и стала ждать, когда спутник выбьется из сил.

Когда Ленька устал, он остановился посреди класса и, запыхавшись, недовольно проговорил:

— Будь человеком, будь человеком… — он пошмыгал носом. — Я же не прошу вас, Нина Игнатьевна, стать Кинг-Конгом или спутником Сатурна… а вы, учителя, каждый день что-нибудь просите…

— Попроси, Артемов, я все сделаю, только будь человеком, — обреченным голосом произнесла учительница.

— Хо! Хо-хо,— скривил Артемов маленький нос— Все сделаете? Правда? Ну, станьте на денечек хотя бы… — Ленька потер лоб, — это… обезьяной…

Пятиклассники засмеялись, представив, как учительница корчит рожи, и Ленька смутился. Как-то неудобно, если Нина Игнатьевна будет обезьяной.

— Вы станьте это… хулиганкой. Да, хулиганкой, вот! А я за это целый год буду тихим… мышью буду. Нет, нет, не целый год, — испугался он своей щедрости, — до конца учебного года!

До конца учебного года было еще два месяца — целая вечность!

— Мышью? — Переспросила Нина Игнатьевна, явно заинтересовавшись.

— Компьютерной, — хихикнул кто-то.

Ленька не обратил на это внимания.

— Ага… до конца учебного года. Тихий буду.

— Спорим! — неуверенно сказала Нина Игнатьевна. Видно, она не до конца доверяла Артемову. — Я один день — хулиганкой! Ты — до конца учебного года — человеком? Так?

— Мышью, — поправил Ленька и прибавил совсем уже тихо: — Мышкой-норушкой.

Он сгорбился и тихо-тихо, мелкими шажками, поплелся на место. Он на глазах превращался в худенького мышонка. У него даже носик словно бы заострился. У Леньки Артемова были явные актерские способности.

— Согласна! — Голос учительницы сейчас прозвучал решительно и громко. Она преградила Леньке путь, взяла его за руку и повела к доске.

— Разрубай, Петя!

Щуплый Петька Петров, сидевший за первой партой, разрубил руки спорящих.

Пари вступило в силу.

Нина Игнатьевна издала вопль индейца и выскочила из класса.

— Вот теперь я и стараюсь, — закончила Нина Игнатьевна и, изловчившись, дернула за хвост пробегавшую мимо кошку. — Пусть я помучаюсь, зато другие скажут спасибо.

Кошка бросилась наутек, промяукнув явно «не спасибо».

— А если Артемов не поверит, что вы… ну, честно старались? — неуверенно спросил Димка.

— Как не поверит? Да вон же он, глядите!

Шестиклассники взглянули на окна школы. На подоконнике второго этажа, подобрав под себя ноги в кроссовках, сидел Ленька Артемов.

Конечно, в его классе шел какой-то урок, но Ленька всегда делал то, что хотел. Лицо у него было грустное, видимо, он уже чувствовал, что спор с учительницей проиграет.

А Нина Игнатьевна, как настоящая хулиганка, сорвала берет с Димки и побежала по улице.

— Догоняй! — крикнула она мальчишке.

— Что делать? — спросил Димка одноклассников.

— Что, что… догоняй! Артемов-то следит! — крикнул Вовка.

Димка побежал за учительницей.

— Ребята! — шепнула Иринка. — Директор! Ой, увидел!

— Сейчас психушку вызовет, — сказал кто-то.

Иван Николаевич подошел к ребятам с озабоченным видом.

— Что тут происходит? — спросил он и, не дожидаясь ответа, закричал: — Нина Игнатьевна! Сейчас же вернитесь! Сейчас же зайдите в мой кабинет! Нина Игнатьевна!

Но учительница словно ничего и не слышала. Бегала кругами, размахивая Димкиным беретом над головой. Димке, конечно, ничего не стоило догнать учительницу, но ему было как-то неудобно отнимать у нее свой головной убор. Поэтому он семенил за ней, как больной старичок, то и дело спотыкаясь. Иногда он останавливался и растерянно глядел на стайку одноклассников.

— Нина Игнатьевна, если вы не остановитесь сию же минуту, я вас уволю!

— Увольняйте! — крикнула Нина Игнатьевна, остановившись и сделав беретом отмашку. — Другие мне спасибо скажут!

— Нельзя ее увольнять, — затараторили ребята. И рассказали директору о происходящем.

— Артемов? будет… тихим? — директор с сомнением покачал головой.

Это было так же невероятно, как если бы настоящий спутник Сатурна свалился бы в сквер перед школой.

В следующую минуту Нина Игнатьевна кинула берет в гущу ребят.

— Ловите!

Берет словил директор. Он не отдал его назад, Димке, как все ожидали, а бросил назад, учительнице.

— Держитесь, Нина Игнатьевна! Я с вами!

Иван Николаевич повернулся к окну, в котором виднелась грустная фигура сидящего Леньки, и погрозил ему пальцем.

— Ну, смотри, Артемов! Ты обещал!

Следующая страница

Елена Габова		Художник Ольга Граблевская
Страничка автора		Страничка художника