Март 2022 года

Екатерина ИСАЕВА

— Люб-лю-те-бя... мар? тыш? ка?

Я услышала их хохот, когда подходила к раздевалке. Господи, они нашли мою записку? Как? Шарили по карманам, перетряхивали тетрадки? Зачем? Когда успели?

И зачем я только осталась выяснять у физручки про четвертную оценку! Успела бы до того, как они записку нашли. Чёрт, ещё ведь папа ждёт у школы, должен забрать меня сегодня, а я теперь не знаю, что делать.

А вообще — с чего мне тут стоять и мяться? Они обнаглели совсем.

(Неужели правда шарились?)

Я резко вошла, готовая парировать любую насмешку. Огляделась. Даша Белова пыхтела в углу, натягивая свитер, остальные склонились над чем-то — ну, понятно над чем.

— Машка, смотри, что мы на полу нашли! Ужас! — подскочила ко мне Вика, тряся разрисованной бумажкой. — Смотри, тут ребус такой, в картинках, мы стали решать. А тут — такое! Ужас!

— «Люблю тебя, мартышка» — прикинь? О-о-о, — ухмыльнулась Лиза. И не Лиза тоже — все смеялись и склоняли «мартышку» как могли. Только Даша, как всегда, не принимала участия в общих делах — просто меланхолично собирала форму в пакет. Она вечно где-то рядом зависает, как облако — медленная, большая и непонятная.

— Наверно, это пятиклашки, у них же до нас урок, — предположила Настя-маленькая.

Я пыталась сориентироваться. Они не знают, чья записка. Это хорошо, уже легче. Но не могу же я оставить им её и уйти? А если они завтра в классе продолжат эту тему? При парнях? И вообще, это ведь всё-таки моя вещь!

— Ой, девочки, я вас умоляю, — протянула Рита, наша звезда. — Какой пятиклашка так нарисует? И на буквы посмотрите! Нет, это не малышня.

— А кто тогда? — Вика стала вглядываться в листок, как будто ждала, что там проявится портрет художника. Рита забрала у неё бумажку.

— Начинаем расследование, господа! — она натянула на нос футболку, театрально озираясь по сторонам, прокралась к угловой скамейке и быстро положила записку на пол между моими кроссовками и ботинками Даши Беловой. — Итак, на полу была найдена улика. Вот здесь.

Затем выпрямилась, и, поставив одну ногу на скамейку, провозгласила:

— Произведя несложные мозговые действия, детектив Маргарэт склонен предполагать, что Даша или Маша вполне могли выронить её, когда переодевались. Логично?

Девчонки, с улыбками наблюдая спектакль, кивнули и покосились на нас с Дашей. В других обстоятельствах я бы тоже веселилась, что ж. Рите в «Камеди-вумен» прямая дорога. Но сегодня было не смешно. Во-первых, моя личная вещь была у них в руках и это было противно. Во-вторых, я торопилась. Надо было что-то делать, но что?

А девчонки уже загорелись.

— Точно, Даша ведь одна не разгадывала ребус! — заявила Лиза. — Потому что она и так знала, что там!

Я подумала: как удачно, что они отодвинули меня на второй план. А вот Дашке, бедняге, не свезло. Не хотела бы я быть на её месте. Ну ничего, похохмят и успокоятся. Их понять можно — не каждый день чужие тайны на голову сваливаются.

Ох, как всё-таки хорошо, что они не знают, что записка моя! Ну, Дашенция, извини, бывает.

А Даша молчала. Она вообще почти всегда молчит.

— Слу-у-ушайте, — понесло Ритку, — а может, это Даша написала... Маше?

Грохот-хохот. Вот дуры, честное слово, хоть и смешно!

А Ритка всё не унимается, продолжает:

— Мартышка, говорит, ты моя, люблю тебя, «чего же боле...»

— «Что я могу ещё сказать...», — бодрым хором подхватили остальные. — «Теперь я знаю, в вашей воле...»

— Это не моё! — вдруг взвизгнула Даша. — Вы это специально! Вы подсунули!

Все разом замолчали, уставились на неё.

— Да чего ты, Даш... — пролепетала Вика.

Рита же выходить из образа не спешила — может, она просто хотела убедить Белову, что всё это в шутку?

— Хм, господа, — весело сказала она, — а вот такая буйная реакция неспроста. Подозреваемый, вы подозрительны!

Даша во все глаза смотрела на Риту. Просто смотрела и дрожала.

Да что происходит! Какая-то драматическая комедия положений с элементами детектива.

Не знаю, как так получается: я иногда вдруг оказываюсь в другом человеке. Вот только что была я — и уже не я. Могу мамой стать, когда она про детство рассказывает, и я там живу как будто вместе с ней. Подружки там, учителя — всё моё. И в той истории, когда одноклассник её подставил, я всегда как бы внутри мамы. А бывает, мама ругает моего брата, мелкого, и я вдруг скукоживаюсь вся внутри него, прячусь, и меня самой уже нет, а есть только я-брат.

А теперь вот я стою в раздевалке и вижу Дашкиными глазами эту записку, Риту, даже себя. Слышу, как моё сердце стучит под этим дурацким её свитером. И мне почему-то обидно и хочется закричать — только не мне, а мне-Даше. Ну, Ритка-артистка, и кто из нас здесь мастер перевоплощения?

— Это моя записка, — сказала я так спокойно, что сама удивилась.

Ну, сейчас начнётся. Посыплются вопросы, намёки, шуточки эти все. Даша будет забыта. Зато меня уже не отпустят.

Ну и ладно. Я всё равно не признаюсь, от кого она, — иначе точно засмеют, потом не оберёшься. Для них же это детский сад, и попробуй объясни.

Я подошла, забрала бумажку и сунула в карман. Хватит.

— Ну вообще... — услышала я Вику.

— Ма-а-аш? — детектив Маргарэт на глазах превратился в обычную любопытную Ритку. — И от кого-о-о? А почему «мартышка»?

— Отстаньте. Мне пора. — Я стала собираться, но девчонки окружили. Белова быстренько смоталась.

— Это, наверно, Макс, — сказала Настя. — Он всё время у тебя тетрадки просит переписать или сфоткать! Да?

Насмешила. Хотя вот правда, уж лучше бы Макс, чем...

— Ну, Макс у всех просит, он же в школу ходит через день! — заметила Лиза. — И вообще, он бы до такого не додумался!

Дальше посыпались предположения. Кирилл? Мельников? Пашка? Или тот, из десятого?

Давайте, давайте. Я — кремень. Знал бы он, что я сейчас выносила из-за него. Давно надо было уже положить конец этой традиции. Ну правда, детский сад какой-то.

И надо же ему было сегодня такой текст выбрать! Мало того что «люблю», так ещё «мартышка»! Не дай бог теперь приклеится. Хорошо, конечно, что мы ребусами шифруемся, но эй, если твои пиктограммы девичья команда разгадала за пять минут, может, пора квест усложнять?

Да нет, я понимала, конечно. Это потому, что накануне мы поссорились. Сильно так, прямо поругались. И сегодня первые два урока так погано было на душе, а потом ещё контрольная по математике, итоговая. И я открываю тетрадь — а там вот. Мартышка. Любит. Да знаю, конечно, что любит. Сама тоже...

Записки он уже давно мне подкидывал, а я ему.

И всегда в такой момент, когда это действительно нужно. И при этом — неожиданно, в этом вся фишка. То в кармане найду, то в пенале. Он тоже — отвернётся в кафе, я ему бумажку под блюдце. Смеёмся потом. Люблю с ним смеяться. Ужасно, что вчера так поругались.

А Мартышка — это потому что у меня день рождения в марте. Он один меня так называет. Машка-Мартяшка-Мартышка. Как-то так само сложилось. Я не обижалась, прикольно — это же не для всех, только между нами.

Да уж, теперь вряд ли между нами останется.

Девчонки скоро разошлись, а Ритка за мной увязалась, и я ей всё-таки всё рассказала. Она вообще-то нормальная, если будет знать, то не станет, наверно, лишнее болтать, поймёт. Она удивилась, посмеялась. Ну, посмотрим, что будет.

И с Дашкой надо будет завтра поговорить. Просто так. Ну чего она так реагирует? Она ведь тоже нормальная, хоть и странная. Посмотрим тоже, что будет.

Я добежала до машины, кинула на заднее сиденье мешок с формой. Плюхнулась рядом с папой.

— Фуф! На физре задержали. Успеем?

— Должны. Пробок вроде нет. Ну что, погнали? Пристегнись, Мартышка.

И пока он отвернулся в боковое окно, я незаметно положила ему в карман бумажку.

Екатерина ИСАЕВА		Художник Елена Эргардт
Страничка автора		Страничка художника