Январь 2002 года
…
Эта рубрика появилась в нашем журнале в марте прошлого года и очень понравилась и юным, и взрослым читателям. "Аптекой для души" древние называли библиотеку. Вот и в нашей рубрике известные детские писатели говорят с читателями о книгах, о чтении, о литературе, о жизни. Мы просим гостей рубрики ответить на вопрос: "Какие книги вы читали в детстве?" Каждый из них вспоминает не только самые первые, но и самые любимые, самые главные книги своего детства. Вот так и собирается у нас с вами библиотека толковых книг – наша "Аптека для души".
Сегодня "Аптеку для души" пополнит страничка воспоминаний одного из первых авторов "Костра" – замечательного детского писателя Алексея Ивановича Еремеева (1908 – 1987). Свои произведения (а это – "Республика Шкид", "Ленька Пантелеев", "Пакет", "Честное слово", "Рассказы о Белочке и Тамарочке" и др.) он печатал под литературным псевдонимом Л. Пантелеев. И так получилось, что на вопрос "Какие книги вы читали в детстве?" он ответил давным-давно, задолго до нашего вопроса. Мы нашли этот ответ в одной из последних книг Л. Пантелеева, поразились чудесному, почти загадочному совпадению и решили непременно напечатать заметки писателя. Но самое замечательное в этой истории, что «связь времен», протянутая нашим журналом через десятилетия, не распадается, не прерывается, и сегодня продолжают звучать живые голоса тех, кто в далеком 1936 году придумал для ребят журнал "Костер".
КАК ВОЗДУХ
Меня спрашивают: какую роль сыграла в моей жизни книга? А ведь это похоже на то, как если бы спросили: какую роль играет в вашей жизни воздух?
Читать я научился в четыре года. Как, вероятно, и многие из вас, сначала читал вывески, а уж потом стал читать книги. Первую книгу помню. Называлась она "Али-Баба и сорок разбойников". Это была дешевая лубочная книжонка с очень пестрой и очень страшной обложкой. О чем там шла речь – не скажу, не запомнил. Вероятно, вся энергия уходила тогда на процесс чтения, и сообразить, о чем в книге говорится, – силенок уже не оставалось.
Книга, которую я читал сознательно и без конца перечитывал, называлась "Про Гошу Долгие Руки". Это очень старая книга. Недавно я узнал, что А. А. Блок тоже читал в детстве эту нравоучительную историю непослушного мальчика, которого за его непослушание все время наказывала судьба, и наказывала самым ужасным образом. Например, Гоша ковырял в носу. Ему говорили – не надо, а он продолжал заниматься этим постыдным делом. И вот кончилось тем, что нос у него стал расти и вырос такой огромный, что Гоше пришлось возить его перед собой на тачке. Как сейчас вижу картинку, на которой несчастный мальчик везет в угольной тачке гигантскую картофелину – собственный нос. Читал сказки. Особенно любил Андерсена. Читал популярную в те годы детскую писательницу Лидию Чарскую, хотя надо мной и смеялись, говорили, что это "девчоночье" чтение.
Потом – резкий скачок. Читаю все, что нахожу в папином шкафу. Папа мой – на войне, на фронте, можно хозяйничать в его книгах, сколько захочется. А хочется уже много и постоянно. Читаю Диккенса, Конан Дойла, Марка Твена. Потом читаю буквально все, что читает мама, даже тех авторов, которых читать восьмилетним или девятилетним, пожалуй, рановато: Достоевского, Толстого, Леонида Андреева, Писемского… Книги мне заменяли в то время друзей, сверстников, которых у меня в раннем детстве не было. Настоящие друзья появились только в школе имени Достоевского, в Шкиде.
Те, кто читал мои автобиографические книжки, знают, что жизнь у меня не была легкой. Кидало меня из города в город, из одного конца страны в другой. Учился я в тринадцати или четырнадцати учебных заведениях – и ни одного при этом не кончил. Если бы не друзья – друзья-люди, друзья-книги, – я никогда не смог бы стать писателем. Еще один большой скачок в моем духовном развитии – это знакомство с Маршаком, с Максимом Горьким, с Евгением Шварцем. Новые друзья, новые интересы, новые книги. Конечно, я жалею, что не удалось мне учиться в университете. Самоучка всегда тратит сил и времени больше, чем тот, кто получает образование систематическое, школьное.
Если еще раз обратиться к сравнению книги с воздухом, то надо признаться, что воздух, которым я дышал, не всегда был абсолютно чистым. Я прочел много такого, без чего легко можно было обойтись. Но вот об этом я почему-то жалею не очень. Я с благодарностью вспоминаю не только Пушкина, Державина, Чехова, Толстого, Шекспира, Диккенса, Герцена, Бунина, Гюго, но и Лидию Чарскую, и Али-Бабу с его сорока разбойниками, и Гошу Долгие Руки, возившего в тачке собственный нос. Так же, как Максим Горький, называя книги, которые он читал в детстве, с теплым чувством вспоминал не только Филдинга или Вальтера Скотта, но и сказку про дьяка Евстигнея, и бульварные романы Ксавье де Монтепена, и какую-то пятикопеечную книжку – о том, как солдат спас Петра Великого...
