Февраль 2023 года

Андрей ГОРЕЛИКОВ

ЖАР-ПТИЦА

Надо же было так сплоховать, чтобы прийти в школу раньше всех! Так-то это на меня не похоже. Но в тот день папа ещё не пришёл с ночной смены, маме рано надо было по делам, так что она быстро скормила мне бутерброд и выгнала меня на мороз. Вернее, на четыре градуса выше нуля.

Я, конечно, прошёлся по нашему району, посмотрел на разных людей, торопившихся на работу и ничего не замечающих, потом слепил несколько снежков и покидал их в трансформаторную будку. Но как я ни тянул время, пришёл в школу первым. Даже учителя только собирались на уроки, поэтому мне оставалось только ждать в коридоре и сидеть в телефоне.

В такое время плохо приходить. Школа без ребят — одно уныние. Особенно когда за окном ещё не совсем светло и везде горит такой противный желтоватый свет. Так вот я скучал.

И тут случилось.

Странный звук раздался в школьном коридоре. Это было птичье пение! Только что я клевал носом в телефоне, а тут аж подпрыгнул на подоконнике.

Пение мне не показалось. В дальнем конце коридора летала птица. Она то трепыхала крылышками, почти зависая на одном месте, то кружилась под самым потолком. И если бы это была какая-нибудь синица или воробей, я бы не удивился — случайно залетела. Но эта птица была жёлтого, почти золотого цвета и чуть меньше воробья.

Короче говоря, я простоял открыв рот, наверное, целую минуту. Но потом сработал телефонный рефлекс. Это значит, я мигом включил камеру на телефоне и сфотографировал то, что видел. Исторический ведь момент!

Сразу же мне написал Дэн. Он подходил к школе и хотел узнать, долго ли меня ждать. Я написал в ответ: «Подходи скорей, такое увидишь!»

«Что, где?» — пришло от Дэна.

Я понял, что долго буду объяснять, и побежал вниз по лестнице, чтобы встретить друга. Дэн сдавал куртку в гардероб и пялился в телефон, дожидаясь моего сообщения. Он заметил меня, только когда я подбежал к нему вплотную, схватил за рукав и потащил наверх.

— Да что случилось-то?! — удивлялся Дэн, ещё не успевший дожевать свой утренний бутер.

— Скорей!

Мы влетели в коридор третьего этажа. В его дальнем конце ничего не было — только кактус в горшке и запотевшее окно.

Не сдаваясь, я протащил Дэна ещё дальше по коридору. Отсюда птице, которую я видел, лететь было некуда. И всё-таки она исчезла. Я обернулся к другу — он только недоуменно смотрел. Размахивая руками, я попытался объяснить:

— Тут летала! Вот такая! Жёлтая, как в мультике!

Дэн не стал спорить. Только спросил:

— Может, улетела в окно? Или наверх?

И мы побежали наверх, потом оббегали все четыре этажа нашей школы. К звонку без сил побрели в класс. Дэн хлопнул меня по плечу:

— Ничего, в другой раз её встретим.

Я не отвечал. Конечно, птица могла появиться снова. Но ведь могла и пропасть! Не знаю почему, я чувствовал, будто у меня что-то украли. Даже одноклассники заметили, какой я понурый. Когда пацаны и девчонки стали спрашивать, что случилось и отчего у меня такой вид, словно я за кем-то гонялся, Дэн ответил за меня. Подмигнув, он сообщил:

— Ребят, Тохе явилась птица из другого измерения.

Я подумал: «Что за чушь?» Никто в классе тоже ничего не понял, и Дэн стал пересказывать, перевирая, мой рассказ. По его словам, я видел здорового павлина, только летающего. И тут до меня дошло: есть же фотография!

С победным видом я вытащил телефон и развернул перед всеми последнее изображение. Столпившись и повиснув друг на друге, все стали разглядывать, как я думал, мою волшебную птицу. Но никто ничего не восклицал. Наоборот, все стали смотреть совсем недоумённо.

— И это всё? — подал голос одноклассник по имени Филя.

— Всё?! Да ты часто такое видел? — воскликнул я и сам посмотрел на фото.

Если бы я тогда включил видео! На фотке золотая птица смазалась — была видна только яркая полоса на фоне окна. Любой бы подумал, что это просто брак снимка.

Девчонки начали хихикать, а парни расходиться по своим местам. Я понял, что мне особенно никто не верит. В класс вошла учительница и начался урок. Но я не мог слушать. Думал только о том, как там птица. Наверное, она не местная, а тропическая. Если она потерялась, то может вылететь в окно и замёрзнуть. Это мне ничего — четыре градуса выше нуля, а тропической птице очень даже чего!

На перемене никто не хотел со мной говорить о каких-то птицах. А Дэн вообще снова противно улыбнулся и сказал:

— Ты совсем, конечно, загнался.

Обиделся я страшно — ведь Дэн был почти свидетелем, я ему сразу всё рассказал. А он мне не поверил.

— Значит, думаешь, я вру?

Этого Дэн прямо утверждать не стал. Но пожал плечами и промямлил:

— Никто ведь, кроме тебя, ничего не видел.

Я развернулся и пошёл домой один. А выйдя из школы, стал смотреть в небо и на ветки деревьев, но никакой птицы не было.

Родителям я всё рассказал равнодушным тоном, глядя в тарелку супа. Поверят или нет — всё равно.

Но мама, похоже, заинтересовалась историей.

— Надо написать учительнице. А то, если это правда редкая птица, может замёрзнуть!

Я так и замер с ложкой в руках — вот, значит, как мы с мамой иногда одинаково рассуждаем!

Ночью моя птица мне приснилась. Словно уже лето и окно утром в моей комнате было нараспашку. Птица села мне на подоконник. Я сказал:

— Привет! Ты откуда?

Она засвиристела изо всех сил.

Утром за закрытым окном было темно и холодно. Я пошёл в школу с плохим предчувствием. На этот раз все пришли раньше меня. Садиться рядом с Дэном я не стал, сел позади, один. Сто пудов, Дэн весь урок чувствовал спиной мой грозный взгляд, но поворачиваться боялся. Или не хотел из гордости.

В конце урока Елена Михайловна сказала, что сейчас будет объявление.

— Вчера вечером мне написала мама одного ученика. Я испугалась, вдруг что-то случилось! А оказалось, этот ученик выдумал, будто у нас тут Африка в школьных коридорах. Что здесь везде летают разные попугаи и павлины, и всем это рассказывает. Даже своим родителям. Поэтому не мог бы ты, Антон, встать и объяснить всем, что никаких попугаев не видел и что ты не станешь больше никого беспокоить выдумками.

Я, конечно, встал, ничего не поделаешь. Снова я краснел, а класс начал хихикать. Посмотрел на Дэна — хотя бы он не смеялся в этот раз. А Елена Михайловна гнула своё:

— Я специально спросила нашего биолога Олега Ивановича. Может, какая-то птица улетела из нашего живого уголка. И он сказал, что никто не улетал и никаких подобных попугаев там не было. Поэтому признавайся, пожалуйста.

Не знаю, что бы я тут наговорил, но произошло странное. Лена Корецкая вдруг встала из-за парты и выбежала из класса. Елена Михайловна удивилась:

— Вот это ещё новости!

А я пожал плечами и пошёл вслед за Леной под нарастающий за спиной смех. Терять больше нечего!

Вообще-то, я думал, что Лена будет ждать меня в коридоре. Раз она ушла во время разговора, то, может, и птицу видела, но боится говорить. Но Лены не было, и я не стал её искать. Тут уже прозвенел звонок.

На пути в раздевалку меня догнал Дэн и наша подруга Юля.

— Уходишь? — спросил Дэн.

Конечно, я ответил равнодушно:

— Тебе-то чего?

Друг покраснел, как я в классе.

— Ты точно можешь поклясться, что ничего не придумал?

— Сейчас получишь! — разозлился я. — Не хочешь — не верь.

— А я ему верю, — вмешалась Юля. — Тоха не стал бы придумывать такое на пустом месте, придумал бы что-то поинтереснее.

Дэн был в меньшинстве. Он отвернулся к окну и сказал:

— Я тоже так считаю.

— Тогда, — не успокаивалась Юля, — пойдёмте проверим.

— Куда?

— Туда, где ты видел птицу. Ты же знаешь, что там кабинет биологии?

— Ну и что? — не понял я.

— Если и взялась, то оттуда. Может, учитель забыл!

— Пойдёмте, — поддержал Дэн, — пока там не начался урок.

И мы втроём рванули на третий этаж. Возле дверей биологического кабинета не было никаких следов птицы. Но дверь — повезло! — оказалась открытой. А войдя, мы слегка оторопели.

В кабинете уже кто-то был, и этим кем-то была Лена Корецкая. И она пыталась спрятать что-то за спину, но не очень успела. Все уже рассмотрели, что это было ярко-жёлтое перо.

— А ну-ка отдавай! — первым выступил Дэн. — Что это у тебя?

Ленка отступила на шаг, но потом повернулась ко мне и протянула пёрышко. Я застыл, не зная, что с ним делать. Тут Ленка и говорит:

— Ты меня извини, пожалуйста.

Совсем стало ничего не ясно.

— За что? — говорю.

— Мне надо было сразу сказать, что это моя канарейка. Но я думала, мало ли что учителя наговорят.

Тут кто-то ещё вошёл в кабинет и спросил:

— Что это вам учителя наговорят?

Это оказался Олег Иванович, наш биолог. От неожиданности я попытался спрятать перо в кармане. Но Лена прямо подошла к учителю и сказала:

— Папа, я всё рассказала.

Тут мы удивились, конечно. Кто же знал, что Ленкин папа — наш биолог? А может, и знали, но забыли. Олег Иванович вздохнул.

— Ну и правильно. В общем, ребята, пропала наша канарейка. Вылетела, искали и не нашли.

Вот кто это был — канарейка! Читал-то я про них много раз, но сам не видел и не узнал.

— Она была в вашем кабинете? — догадался Дэн.

— Да, — говорит Олег Иванович. — Купил для Лены вот, а оставить негде было. Думал, вечером домой незаметно унесу, но так вышло...

Вдруг вмешалась Юлька:

— Погодите. Вас же спрашивала Елена Михайловна, не было ли птицы в школе. И она сказала, будто вы сказали, будто ничего такого не было.

Олег Иванович снял очки и стал протирать стёкла рукавом. Делал он это долго и не торопился надевать обратно, так что смотрел учитель куда угодно, но не нам в глаза.

— Понимаете, ребята. Меня ведь тоже могли наказать, если бы узнали, что я приношу животных в школу без спроса. И как-то это несолидно. Поэтому я не стал ничего объяснять. Вы извините, что так получилось.

— И Ленке велели не говорить? — уточнил я.

— И Ленке велел.

Первый раз передо мной оправдывался взрослый, да и учитель ещё. Обычно, конечно, всё бывало наоборот.

— Получается, вы не стали говорить, а Антону на пустом месте досталось за враньё, — сказала Юля.

— Понимаю. Поэтому ещё раз прошу у вас всех прощения, от всего сердца.

После извинений наступило неловкое молчание. Закончилось оно тем, что Дэн ударил себя ладонью по лбу.

— Я вспомнил! — крикнул он.

— Что вспомнил? — хором спросили мы испуганно.

— Вспомнил, где мы вчера ещё не искали канарейку!

— Ну? — не поверил я. Мне уже было ясно, что птица всё же замёрзла на нашем слабом морозце.

— Яма! — прошептал Дэн.

Мы с ребятами переглянулись, а Олег Иванович, наверное, ничего не понял. Яма была не ямой на самом деле, но находилась внизу. Это был бывший спортзал в подвале, где всегда темно. Туда бегал тайком курить охранник и иногда ходили старшеклассники. Мы совсем маленькими Ямы побаивались. Теперь, конечно, страшно не было, но и ходить нам туда было незачем.

Прямо сказать, канарейке там тоже было нечего делать. Но если уж мы её потеряли, то найдём только там. Поэтому я, Дэн и Юлька, не сговариваясь, побежали, а Ленка следом.

На лестнице в подвал мы стали идти спокойнее, чтоб не вспугнуть птицу.

— Зачем бы ей сюда лететь? — сказал я вслух. — Птицы же в небо хотят, а не куда-то под землю.

— Между прочим, — зашептала Ленка, — раньше шахтёры брали канареек на работу.

— Зачем?

— Потому что те хорошо чувствуют вредные газы и всякую опасность. Если канарейке плохо, людям надо сразу уходить.

— Ей там точно сделается плохо, — пробормотала Юля, — в этой Яме сплошные вредные газы.

Тут мы как раз подошли к чёрному входу в Яму.

— Давайте светить! — сказал Дэн и зажёг фонарик телефона.

Через секунду четыре луча наших фонарей стали шарить по тёмному залу, где был один мусор, хлам да какие-то трубы. Ленка заметила свою птицу первой:

— Вон, вон она! Наверху, на трубе!

Канарейка действительно была там. Она сидела под самым потолком и не порывалась взлететь. Может быть, ей и правда было плохо.

— Лети сюда, милая! Лети, ласточка моя! — причитала Ленка.

Мы с Дэном захихикали — какая же это ласточка! Но кроме смеха надо было ведь её ловить.

— Может, снять свитер, махать им и согнать её? — предложил Дэн.

— Ты её зашибёшь своим свитером! — сказала Юля. — Давайте узнаем, что она ест, и принесём.

Я подумал, можно попробовать и то и другое. А Лена только звала свою канарейку и чуть не плакала. Тогда у меня появилась идея получше.

— Давайте я ей свистну!

— Она же не собака, — засомневалась Лена.

Но меня уже озарила идея. Все знают, что канарейки здорово поют. Что если её приманить музыкой? Петь в Яме во всю глотку, конечно, не будем, зато в кабинете музыки наверняка есть специальные инструменты.

Я рванул, ничего не объясняя, и как птица пролетел три лестничных пролёта вверх. К счастью, кабинет музыки был ещё открыт. Учительница вздрогнула, когда я влетел и, пытаясь отдышаться, попросил:

— Дайте, пожалуйста, какой-нибудь инструмент... Нам для дела очень надо...

— Нет, — сказала учительница, протирая очки, — Для какого такого дела может быть нужен инструмент? Если хотите в ансамбль, так запишитесь и...

Я замахал руками:

— Да на пять минут только, Анна Георгиевна! Вот, например, флейту!

— Ещё чего! — Учительница даже встала со стула у рояля, чтобы прикрыть собой флейту. — На этой флейте пятнадцать лет играть учатся!

Наверное, лицо у меня стало жалобное — Анна Георгиевна вздохнула и взяла с полочки какой-то серебристый предмет.

— Вот, возьмите, вам, наверное, подойдёт. Но только надо обязательно вернуть!

Присмотревшись, я обрадовался: предмет оказался старинной губной гармошкой. Не то чтобы я умел играть, но видел, как это просто. Главное, громко!

Влетев обратно в Яму, я молча показал друзьям своё приобретение — они вытаращили глаза. Затем слегка отдышался и стал дуть. Сперва просто так, а потом попытался сыграть мелодию из передачи «Спокойной ночи, малыши!». Дэн и Юля засмеялись, Лена глядела с надеждой. Играл я довольно фальшиво, канарейка минуту продолжала сидеть как игрушечная. Но потом повернула голову ко мне.

Тогда я задудел с удвоенной силой. Звуки гармошки в Яме были особенно громкими и хриплыми. Канарейка не выдержала, сорвалась с трубы и запорхала по комнате.

— Ловите! — кричал Дэн.

— Не дайте ей вылететь! — вторила ему Юля.

Я продолжал играть как заведённый, и канарейка летала всё быстрее. И едва я остановился, как птица порхнула вниз — прямо на руки к своей хозяйке!

Тут подоспел Олег Иванович с клеткой, и Лена осторожно перенесла канарейку туда. «Вот и кончилось приключение», — подумал я.

Мы решили везти птицу домой к Лене все вместе. Олег Иванович вызвал нам такси и, пока мы ждали, рассказывал всякие интересные факты про канареек. Ещё он пообещал рассказать Елене Ивановне о нашем героическом спасении птицы и что я не придумывал.

— Пусть уж меня накажут, — решил учитель.

В такси Лена сидела на заднем сиденье с клеткой на коленях, мы с Юлей по сторонам от неё, а Дэн развернулся к нам с переднего сиденья и не сводил глаз с птицы. Канарейка вела себя спокойно. Мне было немножко жаль её в клетке, но понятно, что в Яме или на улице птице было бы только хуже.

— Как её зовут? — спросил я у Ленки.

— Не знаю. Не успела ещё придумать. Хочешь помочь, раз ты её нашёл?

Я придумывал имя недолго.

— Пускай Жар-птица!

— Пускай, — согласилась Ленка. — К тому же у тебя перо осталось!

Мы довезли Ленку с Жар-птицей, а перо я понёс домой, к зависти Юли с Дэном. Ещё Дэн негодовал, как с нами поступили учителя. Один побоялся сказать, что сам принёс птицу. А другая стала дразнить, и похуже чем одноклассники.

— Да все взрослые, наверное, такие, — решила Юля. — Только нам говорят, что надо себя хорошо вести.

На минуту мне тоже так показалось. Но я вспомнил, что мои папа с мамой мне сразу поверили. Да и Анна Георгиевна почти сразу пришла на помощь. И сказал:

— Нет, не все такие.

Когда я пришёл домой, показал родителям перо и всё рассказал. История им очень понравилась, а папе особенно понравилось перо. Он просил меня отдать пёрышко ему, чтобы он сделал из него обманки для рыбалки. Но я не согласился — ведь, по мне, это было перо Жар-птицы!

Когда я уже ложился спать, то подумал, что надо больше общаться с Ленкой. Даже в гости зайти — могу же я навестить канарейку, которой сам придумал имя!

Андрей Гореликов		Художник Ольга Граблевская
Страничка автора		Страничка художника