Март 2011 года
…
ДРАКУЛА
Главы из повести
Происхождение вида
Дракула — это собака. Она. В том смысле, что собака женского рода. И совершенно устрашающего вида. Откуда у нее произошел такой вид — неизвестно. То есть похожа ли она на свою собачью маму или, наоборот, в папину собачью родню пошла — так и осталось загадкой. А вот откуда она взялась в семействе известного оперного певца Кирилла Воронского и как стала Дракулой — это она хорошо помнит.
Но обо всем по порядку. Это только кажется, что парковка машин у элитного супермаркета — веселое место. На самом деле зимой там — холодно, летом — жарко, и нет ни одного угла, где можно было бы спрятаться от пронизывающего до костей одиночества. Шуршат шины шикарных машин, льется музыка из окон, но все это — мимо, мимо… Белый «мерседес» с откидным верхом медленно отъезжал от супермаркета. Из салона «мерседеса» восхитительно пахло дорогой кожаной обивкой, дорогими духами и еще более дорогой колбасой в хрустящем пакете.
«Так пахнет счастье!» — поняла Дракула (она тогда еще не была Дракулой) и — прыгнула на переднее сиденье рядом с хозяйкой кабриолета.
Та от неожиданности резко дала по газам, потом резко затормозила, взглянула направо, увидела наконец Дракулу и пронзительно завизжала. Дракула не терпела резких звуков и осуждающе уставилась на хозяйку кабриолета. «Вот горло дерет! — думала Дракула, разглядывая рыжую психопатку в рваных джинсах и сверкающих солнечных очках. — Уж больно она худая, вот и нервная! Верно говорят собаки на пустыре — все беды от неправильного питания!»
Во избежание скандала Дракула решила успокоить тетеньку и улыбнулась ей — во всю пасть и как можно дружелюбнее. Вот и неправда, что собаки не умеют улыбаться! Еще как умеют. Особенно Дракула. Но оттого что она все же слегка нервничала, улыбка вышла не вполне искренней. И больше похожей на циничную ухмылку. Когда Рыжая эту ухмылку увидела, она как по команде перестала кричать и застыла. А Дракула продолжала улыбаться. Наконец Рыжая схватила мобильный телефон и стала в него орать:
— Немедленно забери меня отсюда!!! Это все ты виноват!!!
Дракула несколько опешила. Она-то думала, что самостоятельно осуществила захват транспортного средства.
— Кирилл! — Рыжая как будто услышала мысли Дракулы и начала вопить более осмысленно. — Это собачье нападение! Вторжение! И смотрит на меня, как вампир!
— Нин! — Дракула услышала добродушный бас из трубки. — Ты, как всегда, преувеличиваешь. Поезжай домой! Разберемся.
Во дворе большого кирпичного дома, куда Дракула въехала на своем новом авто с нервным рыжим шофером, ее уже встречали.
«Ну, совсем как звезду!» — подумала Дракула и широко улыбнулась встречающим — большому мужчине и длинному белобрысому мальчишке. Белобрысый был очень похож на Рыжую.
— Не-е-т! — протянул он, бесцеремонно разглядывая Дракулу. — Мама не преувеличила. Даже наоборот. Это пострашнее Фредди Крюгера будет.
«Юный злодей! — нахмурилась Дракула.— Весь в мать!»
— А вы уверены, что это собака? — с сомнением спросил большой мужчина, и Дракула узнала голос из телефонной трубки. — Больше на свинью похоже.
«Да что же это такое! — вконец расстроилась Дракула. — Не успели познакомиться, а уже оскорбляют!»
— И почему розовый нос? — продолжал мужчина. — Так не должно быть.
— Так и глаза неправильные! — засмеялся Белобрысый. — Левый — зеленый, а правый — красный. Как у Воланда.
«Воланд? — вскинулась Дракула. — А это что за конкурент?»
— Нет, Витек! У Воланда не красный, а черный, — подала голос Рыжая. — А это — Дракула!
— Точно, мам, Дракула! Так и назовем, — обрадовался Белобрысый.
«Ну и семейка!» — вздохнула Дракула.
— Надо срочно позвать Петю Развлекалкина, — вдруг решил большой мужчина. — Он профессионал. Раз уж ведет на ТВ программу о животных, пусть определяет, что это за животное.
— Одно могу сказать точно — это собака, — определил Петя, когда спустился во двор.
«Действительно — профессионал!» — восхитилась Дракула.
Она тем временем уже покинула автомобиль и присела под куст.
— И это не он, а она, — добавил Петя.
Дракула кокетливо ему улыбнулась.
Петя слегка побледнел и отшатнулся.
— И главное, — подвел итоги специалист по животным, — она уникально страшна! Так что имя менять не стоит. Дракула — самое то.
Дракула вперила в Петю змеиный взор.
— И вот еще что! — сказал Петя. — Я вам сейчас принесу собачий шампунь. Ее нужно отмыть, а потом надеть на нее антиблошиный ошейник и отвезти делать прививки.
Слово «прививки» Дракуле не понравилось. И мыться тоже не понравилось. А вот что ей понравилась — так это кухня со всем ее содержимым. И особенно овсянка с мясом.
«Сколько же в мире красоты!» — вздыхала Дракула, принюхиваясь к аромату жареных отбивных.
Что у Дракулы было безупречным — так это аппетит. В том смысле, что она оказалась прожорлива в плане потребления пищи.
«Ну вот, я наконец и стала девушкой из высшего общества, — думала Дракула, засыпая. — А что назвали Дракулой, так это ничего, бывает и хуже!»
Дракула вспомнила, что у вольных собак на пустыре бродило жуткое предание о некоем Шарике, заплатившем за проживание в хорошей квартире высокую цену. Его профессор-садист превратил в человека и обратно. А тут — никакого вам человека, всего лишь Дракула. Это пережить можно.
День рождения Дракулы
| Напоминаем: Дракула — собака. |
Человечеству неизвестен день рождения Дракулы. Да что там день! Даже года никто толком не назовет. Прошлое Дракулы покрыто мраком таинственности. Но мама Нина не собиралась терпеть ни мрака, ни тем более таинственности у себя в доме. И как-то вечером сообразила:
— А давайте отметим день рождения Дракулы!
— С чего это вдруг? — удивился папа Кирилл. — Разве сегодня пятница тринадцатое?
— Глупости! — сказала мама. — Посмотрите, какой чудный вечер! Сядем на балконе, зажжем свечи, будем читать стихи…
— Вот-вот! Дракула давно мается без стихов! — сказал сын Витя.
«Да, действительно!» — подумала Дракула.
— Да ну вас! — рассердилась мама. — Так хочется праздника!
— Ладно, — сказал папа. — Поужинаем на балконе. Только, пожалуйста, без свечей — сегодня же не День пожарного.
— А что мы ей подарим? — спросил Витя. — Ошейник со стразами у нее уже есть. И намордник от Сваровски ты, вроде, уже заказала.
— Интересно, а есть ли собачья косметика? — оживилась мама.
— По мне, так вся она собачья, — мрачно сказал папа. У него была аллергия на всякую там парфюмерию. — Так что пользуйтесь твоей — одной на двоих.
— А давайте позовем собачьих гостей! — придумал Витя.
— ААА! — сказал папа.
Так и сказал: «ААА!»
А Дракула подумала: «Вот здорово!»
И живо представила себе картину: звонок в дверь. На пороге — фокстерьер Макс. Он в галстуке и с букетом сарделек в лапах. Прогавкав на бегу: «Желаю! Красавица! Здоровья!» — бочком-бочком он устремляется к праздничному столу.
Еще звонок: такса Кики. В балетной пачке на лоснящейся талии она похожа на сосиску, с которой не до конца стянули целлофан. В лапах с серебряным маникюром она держит розовую коробочку с золотой ленточкой.
Дракула не успела придумать, что лежит в розовой коробочке, так как всей душой устремилась навстречу следующему гостю. На пороге — ОН! Ее герой, ее бесстрашный пес-рыцарь, повелитель ее сердца! Черный карликовый пудель Шварценнеггер, с которым судьба жестоко ее разлучает…
— А пойдемте гулять! — вдруг предложил Витя.
— Ты что — забыл? — удивился папа. — Сейчас же директорский час.
Действительно, в это время по вечерам гуляли директор театра, директор банка и директор бензоколонки. Точнее, их выгуливали карликовый пудель Шварценнеггер, бульдожиха Зена и бультерьерша Офелия. При виде Дракулы у них случался коллективный припадок, а Офелия так даже заикалась. На Зену и Офелию Дракуле было плевать. Но вот Шварценнеггер… В его визге Дракуле слышалось неподдельное чувство. Директор театра хватал Шварценнеггера на руки и устремлялся вдаль, а Дракула мечтательно смотрела вслед, напрасно надеясь на встречу. Напрасно… Дракуле стало так грустно, что сами собой полились строки:
| Так напрасно, что нечем — Дышать. Постоянно Грезить встречей. Под вечер Беззвучно рыдать под диваном. Но, быть может, сегодня — Кто знает?.. |
— Знаем, знаем! — сказала мама. — Сейчас не наше время. Но, в конце концов, что они о себе возомнили?! Подумаешь, директорские собаки! У нас, между прочим, тоже — лучший бас… мира!
«Да, действительно!» — приосанилась Дракула.
А польщенный папа неуверенно сказал:
— Но ты же не будешь ругаться с директором театра?
По сверкающим глазам мамы было ясно: еще как будет!
…Славная выдалась прогулка! А как бежал директор театра! Бульдожиха Зена и бультерьерша Офелия со своими директорами неслись истерическим галопом, нервно вздрагивая боками. Но впереди всех Офелий и директоров мчался Шварценнеггер. Он повизгивал на бегу. Лапы Шварценнеггера мелькали, как спицы четырехколесного велосипеда. На лету он обернулся на Дракулу, зашелся в кашле, закатил глаза и упал. Мужественно поднялся и продолжил кросс. Вновь обернулся — и снова упал.
«Вот это страсть! — вздыхала Дракула, вспоминая грациозный аллюр Шварценнеггера. — Сколько же в мире красоты!»
За окном плыла ночь. День рождения Дракулы состоялся: и стихи, и любовь, и прогулка. Только все же никто так и не знает, сколько Дракуле лет.
Утро в доме Дракулы
У каждой семьи свои трудности — об этом еще Лев Толстой в «Анне Карениной» написал. Мол, все семьи счастливы одинаково, а вот несчастливы — по-разному. В доме Дракулы было много трудностей. Но главные случались по утрам: семья Дракулы не любила рано просыпаться.
— Ты опять опоздал в школу! — врывалась мама в комнату Витька. — Ну почему другие дети встают по-человечески?!
«А сама, небось, не догадываешься, — исподлобья смотрела на нее Дракула. — Другие дети, наверное, спят по-человечески — ночью!» Семья Дракулы по ночам бодрствовала. Часов в десять вечера мама заглядывала в комнату Витька:
— Эй! Пора спать!
— У меня алгебра не сделана! Ты что, хочешь, чтобы мне поставили двойку?! — справедливо возмущался Витя.
— А раньше ты о чем думал?! — отчасти резонно интересовалась мама.
— Об алгебре! — не моргнув глазом, отвечал Витек, закрывая окно ноутбука.
— Ну, знаешь! — терялась от такой честности мама и беспомощно смотрела на подошедшего папу.
— Ладно, придется помочь ребенку! — с интересом заглядывал тот в экран ноутбука. — Только принеси нам бутерброды, пожалуйста, и не мешай.
Минут через десять из комнаты Витька начинало раздаваться зловещее компьютерное уханье, и Дракула устремлялась туда — разбираться с алгеброй.
Всем видам компьютерных игр папа и Витек предпочитали интеллектуальные — про оборотней. Особенно они любили одну — про некоего Людвига Ван Штайна, терроризировавшего немецкую деревушку Гуттен-Нуттен. Этот Людвиг Ван Штайн днем вел себя вполне прилично, а ночью зверел просто не по-человечески. Превращался в волка. Витек с папой уже неделю пытались его уличить, но никак не могли перейти на третий уровень.
С незапамятных времен ученые спорят: видят ли собаки что-нибудь в зеркале? А в телевизоре? Компьютере, наконец? Если бы Дракулу пригласили принять участие в научном диспуте, вердикт был бы таков: собаки, может быть, и не видят, а вот Дракула видит все.
И, если уж говорить честно, при виде полупревратившегося вечернего Людвига Ван Штайна у Дракулы сердце уходило в хвост. Витьку и папе, видимо, тоже было не по себе — уж очень настойчиво они приглашали Дракулу на диван. Но та вежливо и молча отказывалась. Она, конечно, понимала, что вервольф не бросится на нее из монитора. Но под диваном было безопаснее.
— Вы хотите сказать, что это — алгебра?! — врывалась в комнату мама и наводила на Людвига Ван Штайна негодующий палец. — За шестой класс?!
— Тссс! — шипели на нее папа и Витек.
Дракула делала вид, что спит.
— Да, прав был все-таки граф Толстой, — качала головой мама. — Наша семья уникальна — больше нигде не мешают Дракуле спать!
— Мам-мам! — тыкал бутербродом Витек в сторону экрана. — Смотри — это главный злодей!
— Негодяй! — соглашалась мама. — А что он сделал? — и присаживалась на краешек дивана.
И вот после очередной ночи Дракуле стало очевидно: если Людвиг Ван Штайн в ближайшее время не будет уличен и пойман, бессонницы и нервного срыва не избежать. И Дракула решила взять дело в свои лапы. Она знала: ничто так не улучшает мозговое кровообращение, как утренние прогулки.
Утром Дракула села перед кроватью Витька и начала настойчиво вздыхать. Но скоро стало понятно: вздохами Дракулы Витька не испугать! Тогда она взяла хороший разбег и — приземлилась. Прямо на Витька. Непосредственно на живот.
— Не-е-ет! Ты не Дракула! — закричал Витек, бешено вращая глазами. — Ты — животное!
Дракула не возражала. Она улыбалась: ребенок проснулся.
Иногда Дракула меняла утреннюю программу: сразу приступала к пробежке по Витьку и лишь после переходила к вздыхательным упражнениям. А потом ждала утренней прогулки, скромно потупив взор.
В результате у Витька улучшилось не только мозговое кровообращение, но и умственная деятельность. И алгебра. Тридцать третий уровень был наконец пройден. Людвиг Ван Штайн пойман и уличен. Жители немецкой деревушки Гуттен-Нуттен и Дракула смогли наконец спать спокойно. По крайней мере, до сиквела игрушки.
«Нет, — думала Дракула. — Лев Толстой, конечно, граф, и ему виднее. Но вот что все семьи счастливо одинаково — это он погорячился». Видно, граф Толстой все-таки не знал семью Дракулы. Здесь счастье свое — особенное.
Друзья Дракулы
Главные друзья Дракулы — это Антошка из второго «А» и Гюля из шестого «Б». Кто-нибудь, наверное, спросит: разве может Дракула дружить с людьми? Ну, еще понятно — с собаками. А так — чтобы с Гюлей из шестого «Б» и Антошкой из второго «А» — не может быть! А вот и может! Как-то раз Дракула с Витьком шли гулять — а у соседнего подъезда сидит Гюля. Она вообще-то недавно сюда переехала и еще ни с кем не подружилась. Через полчаса Дракула с Витьком возвращаются, а Гюля — сидит. Грустно так сидит. И одна.
«Странно!» — подумала Дракула и посмотрела на Витька.
— Ее зовут Дракула, — подошел Витек к Гюле. — Она не кусается.
Дракуле стало смешно: не кусается, видишь ли. Не хочет — вот и не кусается.
— Ой, какая у нее добрая улыбка! — засмеялась Гюля. Помолчала и добавила: — Я забыла ключи. А у мамы выключен мобильник.
— Так пошли к нам! Мама сейчас будет печь шарлотку, — сказал Витек. — Меня, вообще-то, зовут Витя.
— Знаю: ты из шестого «А», — сказала Гюля. — Я тоже люблю печь шарлотку.
— И я хочу шарлотку, — сказал Антошка. Тот, который из второго «А». Он подошел к подъезду со своей бабушкой.
Дракула усмехнулась: что вы хотите — если человек учится во втором «А», он — очень искренний.
— Как не стыдно! — одернула Антошку бабушка. — Разве можно напрашиваться в гости? И у тебя не сделана математика!
— А мы поможем! — улыбнулась Гюля Антошкиной бабушке.
— Запросто! — улыбнулся Витек. — Пусть идет с нами! Мама будет рада. Вы же ее знаете.
И Дракула тоже улыбнулась. Видимо, это и сразило старушку.
— Но только недолго! — сдалась она.
«Ура!» — подумала Дракула.
— Уррра! — закричали Гюля и Антошка.
... — А моя мама добавляет в шарлотку еще грецкие орехи и сушеную вишню, — сказала Гюля. Она уже успела нарезать яблоки. — А где у вас сахар?
— Вот! — мама достала сахар и пожаловалась: — А у меня вишня почему-то оседает вниз, и пирог не пропекается.
— Так надо же обвалять в муке! — Гюля принялась растирать желтки с сахаром. — А вы что сидите? — повернулась она к Вите с Антошкой. — Доставайте муку!
— Ты что, все умеешь? — спросил Гюлю Антошка.
Все уже перешли в комнату Вити, а маму оставили на кухне — караулить шарлотку, чтобы не сгорела.
— Нет, — призналась Гюля. — Алгебру вот — совсем не умею.
«Да, — подумала Дракула, — алгебра — самый человеконенавистнический предмет!»
Дракула вообще-то считала быстро, но только до восьми с половиной. Дальше у нее начиналась бесконечность.
— Да, — согласился Витек. — Алгебра — страшная вещь. Я ее даже прогулял два раза.
— И я тоже — один, — засмеялась Гюля.
«Безобразие! — возмутилась Дракула. — Чему учат подрастающее поколение!»
— А ты не вздумай прогуливать! — повернулась Гюля к Антошке. — У меня вот до сих пор с дробями проблемы!
— Так это же просто! — удивился Антошка. — Я тебя научу — хочешь? В два счета!
«А меня?» — подумала Дракула.
— А меня? — спросил Витек.
— Всех! — заявил Антошка. Он еще не имел дела с алгеброй, но очень любил математику. — Всех научу. И Дракулу — тоже.
— Договорились! — сказала Гюля. — А я за это научу вас танцевать ча-ча-ча. — Гюля занималась бальными танцами. — И Дракулу — тоже.
— Давай! Прямо сейчас! — закричали Витек и Антошка. — Учи Дракулу!
— Ладно! — сказала Гюля. — Ищите тогда музыку!
Витек включил ноутбук и стал искать музыку ча-ча-ча. Через пять минут начался грохот. Не от музыки. От Дракулы. Она так старалась, что стулья летели. Дракула пробовала освоить сразу все балетные па — так Гуля называла разные движения. Особенно хорошо у Дракулы получались два па — с размаху плюхаться на пол и улыбаться во всю пасть — как перед жюри, когда объявляют оценки. У Витька хорошо получалось наступать всем на ноги и на лапы. А у Антошки получалось. Просто получалось — и все. Танцевать ча-ча-ча.
Шарлотка тоже получилась. Перед уходом Гюля наклонилась к Дракуле и сказала ей в самый нос:
— Потому что ты — хорошая!
Хотя Дракула не успела ее ни о чем спросить. Она только подумала: «А ведь они теперь — мои друзья. Точно — друзья!»
Дракула смутилась и стала сосредоточенно рассматривать Антошкины кроссовки. За Антошкой уже пришла бабушка, и он одевался в прихожей.
А еще Дракула подумала: «Настоящие друзья — они какие? А вот какие: они понимают тебя с полувзгляда. Да нет — просто понимают — и все!»
Так что главные друзья Дракулы — Гюля — та, что из шестого «Б», и Антошка — из второго «А». Кто-нибудь, наверное, удивится: а разве Витек — не друг? Вот смешной вопрос! Ну, какой Витек Дракуле друг? Он же прогульщик и — родственник!
Дракула в Петербурге
Как известно, последнее время Дракула проживает в Москве. Собственно говоря, и раньше — тоже в Москве, но где именно — никому не известно. Даже Дракуле. А недавно и Северная столица удостоилась визита Дракулы. И пресса, надо сказать, живо откликнулась на это событие.
А было все так.
— В Петербурге, между прочим, начинаются белые ночи! — сказала как-то за ужином мама.
— И что? — спросил папа.
— И Эрмитаж! — ответила мама.
— Ну, и? — снова спросил папа.
— Что «и»? — удивилась мама. — Ребенок хочет в Эрмитаж!
Ребенок перестал жевать и вынул из уха наушник плеера.
— Ребенок! Ты же хочешь в Эрмитаж! — ущипнула мама Витька повыше локтя. — А ну скажи! — и ущипнула еще больнее.
— Да-а-а! Хочу-у-у! — заорал Витек.
— Ну-у-у, ладно… ладно, — вздрогнул папа от такой нестерпимой, в некотором роде, тяги к искусству. — А с кем мы оставим Дракулу?
— Возьмем с собой! — решил Витя. — Дракула, может быть, тоже хочет в Эрмитаж. Или в Русский музей.
«Да, действительно!» — подумала Дракула.
— Позвони Герману! — сказала мама папе. — Он все время зовет нас в гости.
Герман Пискунов был всемирно известным человеком: во-первых, он был петербургским художником, во-вторых — папиным другом. «Конечно!» — сказал дядя Гера, когда папа ему позвонил. Он, правда, вечером улетал в Париж на свою персональную выставку, но сказал, что мастерская свободна. В нее лишь заглянет журналист — делать фоторепортаж для какого-то глянцевого журнала. А за мастерской будет приглядывать тетя Лиза. И приглядит заодно за Дракулой. Тетя Лиза, видимо, радостно согласилась.
— Батюшки! И правда — Дракула! — охнула она, когда Дракула переступила порог мастерской.
Та не удостоила старушку ответом: она несколько утомилась после автомобильной поездки и была полна дорожными впечатлениями.
— И что же это за порода такая? — спросила тетя Лиза.
— Это не порода, — сказал Витя. — Это трэш.
— Трэш? — переспросила тетя Лиза. — А что это?
— Ну, трэш — это жуть. Полный шок — как в фильме «Американские оборотни в Париже».
— Хватит пугать тетю Лизу! — вмешалась мама. — И, кстати, наш трэш-терьер на редкость прожорлив. Будет вздыхать — не поддавайтесь на провокацию — опустошит весь холодильник!
В Эрмитаж Дракулу все-таки не взяли. На следующий день ее не взяли в Русский музей. Потом не взяли в Петергоф, в Царское Село и в Летний сад соответственно. Крейсер «Аврора» также не встретился с Дракулой. Но Дракула не расстраивалась: достижения живописи и всякого там орнамента можно посмотреть в Интернете. А вот городские впечатления! Петербургские улицы. Тайны. Петербургские углы, наконец! Особенно Дракуле нравился один угол в мастерской — с колченогим стулом, как у художника Ван Гога. Или Гогена. Дракула точно не помнит. Она, собственно, предпочитает экспрессионизм — чтобы больше красного! Как на картинах Германа Пискунова.
В общем, у Дракулы была своя петербургская жизнь. И белые ночи, разумеется, тоже. А как-то днем в мастерскую заглянул журналист. Такой тоненький-тоненький, как спичка. Журналист сначала сел пить чай. Потом снова чай. Потом кофе с «Ленинградскими пирожными». Потом сырники со сметаной или/и сгущенкой, а также или/и вареньем. Потом фаршированный перец, жюльен с курицей и грибами (сверху — тертый сыр!). В итоге он прикончил селедку и все, что оставалось в холодильнике, и сделал несколько фотографий.
…В Москве Дракула часто вспоминала о журналисте. «Недюжинная натура! — восхищалась она. — Сколько же в мире красоты!»
А потом позвонил дядя Гера из Петербурга и закричал в трубку:
— Вы что — еще не читали?! Ну, вы даете! «Петербургский сборник», раздел «Светские новости» — адрес в Интернете www.koshmarrr.tv! Со страницы «Светских новостей» на Витю, маму с папой и с Дракулой смотрела — Дракула. В ошейнике со стразами и наморднике от Сваровски. Из-под намордника торчала кривая ухмылка. Глаза Дракулы победно сверкали: левый — зеленым, правый — красным. Под фотографией была заметка.
— В Москве входит в моду редкая порода собак — трэш-терьер, — прочитал Витя вслух. — Порода поистине бесценна — доверенное лицо хозяина собаки отказалось сообщить ее подлинную стоимость. Животное неприхотливо в еде, но отдает предпочтение цитрусовым и помидорам. Из петербургской кухни, по словам доверенного лица, собака особенно оценила «Ленинградские пирожные».
«А что? Все верно!» — подумала Дракула. Она поняла, что доверенным лицом было лицо тети Лизы — но оно не уместилось в кадре. «Вот только непонятно: почему в Петербурге пирожные — ленинградские? Тайна, — вздыхала Дракула, — как есть, тайна. Как, впрочем, и весь этот призрачный город».
| Наталья Кольцова |
 |
Художник Ольга Зайцева | Страничка автора | |
Страничка художника |
