Июль 2014 года
…
Клава снова проснулась от плача, доносившегося с улицы.
Тихо, чтобы не разбудить бабушку, соскользнула с кровати и на цыпочках вышла из комнаты.
И снова на пороге встал домовой. Правда, сегодня не в виде огромного, сердитого чудища, а в своем истинном облике маленького лохматого человечка. В лапках он держал круглые старинные часы на цепочке, те самые, что когда-то ей подарил дедушка.
Сегодня днем Клава положила эти часы в укромном уголке на блюдечко, куда складывала подарки и лакомство для домового. Обычно было достаточно мармеладины или конфеты, и домовой, которого звали Терёма, был доволен. Становился разговорчивым и покладистым.
Но вот уже три ночи подряд Клава пыталась выйти из дома. На улице кто-то тихо плакал, ей надо было выяснить — кто. А домовой ее не выпускал. Не помогли ни сласти, ни сметана, ни даже колечко с зеленым камушком.
Терёма не был привередливым и жадным. Наоборот, он был веселым и добрым. Когда девочка оставалась дома одна, домовой угощал ее летом ягодами, зимой — орехами, которые выменивал у белок на тряпичные лоскутки, обрывки ниток и другие мелочи.
Терёма был ее другом, а еще был приставлен дедом оберегать ее. Службу свою домовой нес исправно.
В предыдущие ночи она не смогла выйти на улицу не потому, что испугалась грозного вида домового, это ее скорей тихо позабавило, просто не открылась дверь, на которую домовой наложил свое заклятье.
Договориться с домовым можно, только если он примет от тебя подарок, тогда он был обязан исполнить твое желание.
Часы деда для них обоих были вещью священной. Терёма никогда не брал их без разрешения, но часто, когда они оставались одни, просил достать. Они сидели рядом, по очереди передавая друг другу часы, вспоминали дедушку.
Клава знала, от этого подарка Терёма отказаться не сможет.
Девочка уже была на крыльце, когда домовой тихонько придержал ее за край халатика и протянул ее старое детское ведерко. Клава, когда была маленькая, очень его любила. Ведерко было красивое — красное в крупный белый горох.
— Это русалка плачет, — сказал Терёма. — Но по голосу — совсем молоденькая. В руки не бери, она измаялась, может не удержаться и из тебя начать силы пить. Пусть в ведро сама забирается. В дом не носи, тащи на реку. Если Водяной будет тебя одаривать, сама к нему не ходи, пусть выйдет из воды и своими руками тебе подарок отдаст. Если подарка не подарит, лошадку у него не бери, поворачивайся и беги со всех ног домой. Если подарком одарит, езжай на водяной лошадке, она вмиг тебя домчит. Сегодня полнолуние, значит, тебе бояться нечего. Ну, иди, быстрей уйдешь — быстрей вернешься!
Сказал — и исчез, как и не было его.
«Всегда он так! — сердито подумала девочка. — Исчезает на самом интересном месте, когда столько к нему вопросов!»
Клава снова услышала горький плач. Тот, кто плакал, был совсем рядом.
Русалочка нашлась сразу за калиткой. В канаве, что шла вдоль всей их улицы.
Она была похожа на русалок, каких рисуют на страницах сказок. Голова, руки — почти как у человека. Хвост, похожий на рыбий, поблескивал чешуей. Золотистые кучерявые волосы.
Большие круглые зеленые глаза. Только в отличие от картинок в книжке, все тело водной жительницы было полупрозрачным и почти сливалось с водой.
Когда русалочка поняла, что ее видят, заревела еще громче.
Девочка присела на корточки у края канавы:
— Эй, ты чего ревешь?
Русалка замолчала и внимательно посмотрела девочке в глаза. Клава ощутила легкое прикосновение где-то внутри головы. Девочка не услышала, а увидела ответ, и, что самое интересное, вместе с «кино» внутрь головы приходило понимание того, что в нем происходит.
Вот залитая лунным светом река.
Из нее выныривают водяные лошади — кэлпи, на их спинах — русалки. Кэлпи ничем не отличаются от обычных лошадей, только когда они скачут по траве, она не гнется, а на снегу, песке и дороге не остается следов — только капли воды.
Кэлпи — это глубинные водяные течения, они послушны водяному. Но их необходимо выпускать порезвиться в лунном свете, иначе они теряют свою силу.
Русалки на лошадках-кэлпи взрослые и красивые. Они уверенно сидят на спинах водяных лошадей, переговариваются и весело смеются.
Последней из воды выныривает кэлпи, на спине которой, судорожно хватаясь за гриву, сидит маленькая русалочка. Она не хочет, чтобы ее заметили, и направляет кэлпи в сторону от остальных. Луна прячется за тучу, и что-то серое с истошным воем выныривает из земли позади кэлпи. Водяная лошадь испуганно бросается вперед, едва не скинув русалочку. И вот они уже перескочили автомобильную трассу и несутся по улице вдоль домов. Серая тень их почти догоняет, в прыжке достает бок кэлпи. Лошадь встает на дыбы, русалочка летит в канаву и уходит под воду. Кэлпи, а за ней жуткая серая тень проносятся мимо. Русалочка пытается выбраться из канавы, но канава во все стороны заканчивается земляной стенкой. Выхода к реке или крупному водоему нет.
Середина лета, дни жаркие и солнечные. Воды в канаве становится все меньше… Русалочка плачет по ночам…
Теперь Клаве понятно, что произошло. Но не совсем понятно, что делать дальше.
Русалка действительно похожа на маленькую девочку. Но в любом случае, она гораздо больше ведра. И как ее туда поместить, чтобы отнести к реке?
В ответ на Клавины мысли русалочка улыбается, подпрыгивает и ныряет в ведро. И вот оно уже до краев наполнено водой, в которой светятся два ярко-зеленых глаза.
Девочка поднимает ведро, неожиданно совсем не тяжелое. По улице идет быстро и весело, чувствуя радостное нетерпение русалки.
Асфальт дорожной трассы переходит с тихой осторожностью. На лугу, которым предстояло пройти до речки, девочке становится страшно. Клава чувствует, как холодный ужас начинает опутывать ноги, она уже еле их передвигает. Ужас стремится выше, девочка понимает — он ползет к сердцу. Нестерпимо хочется бросить ведро, сбежать домой и спрятаться под одеяло. Машинально Клава кладет руку в карман и обнаруживает там что-то круглое, очень знакомое ее руке. Дедушкины часы!
Страх с шипением уползает, ночь наполняется лунным светом, стрекотом кузнечиков, звонкой песней комаров, запахом влажной травы и ночных цветов. Впереди чуть слышно журчит река.
Девочка спешит к ней, намочив босые ноги в прохладной ночной росе.
Река небольшая, оба берега крутые. Как только девочка подошла к краю берега, ведро стало таким тяжелым, что она не смогла его удержать. Ведро вырвалось из рук и покатилось к воде. Раздался всплеск. Над водой мелькнул русалочий хвостик.
Стало очень тихо, веселый бок пустого ведра поблескивал в лунном свете.
Клава как завороженная смотрела на воду и не знала, что делать дальше. Она стояла и думала — уйти так или спуститься за ведром?
После предупреждения домового подойти к реке было боязно.
Вдруг над водой появилась изящная голова лошади, потом и вся, блестя вороной шерстью, кэлпи, верхом на которой сидел Водяной. Старик с зеленой бородой, чешуйчатым хвостом и такими же, как у русалочки, круглыми зелеными глазами. Сама русалочка тоже сидела рядом.
Девочка снова ощутила прикосновение в голове и увидела «кино» — как русалочка, оказавшись в реке, нырнула на самое дно. Как на встречу к ней выплыли взрослые русалки, одна из которых подплыла быстрее других и заключила русалочку в объятья. Потом появился Водяной, и, судя по выражению лица и жестам, он ругал русалочку.
«Кино» было немым. Водяной перестал ругаться, улыбнулся, его суровое лицо сразу стало добрым, и он взял русалочку на руки.
Вдруг картинка оборвалась.
Кэлпи Водяного легко поднялась на берег и встала рядом с Клавой.
— Мы благодарны тебе за спасение дочери воды. И в благодарность дарим тебе этот камушек. Произошла редкая вещь, ты, человек, услышала зов о помощи и поняла объяснение дочери воды, попавшей в беду. Этот камушек, если носить его на шее, наделит тебя способностью понимать и видеть всех существ Призрачного мира.
Лошадь, на которой сидел Водяной, плавно опустилась на колени. На протянутой ладони Водяного лежала прозрачная речная галька, размером чуть больше горошины, надетая на шнурок, как бусина. Клава взяла ее. Камушек был сухой и теплый. Девочка подержала его в ладошке и положила в карман.
— Верно, сначала подумай, потом делай, — в голосе водяного было одобрение. — Кроме камушка, тебе полагаются еще два дара. Эту юную русалку зовут Эала. Теперь ты знаешь ее имя и можешь позвать, когда понадобится помощь. И если рядом будет вода, даже небольшой водоем, помощь придет. И последний дар… — Водяной едва ощутимо дотронулся до правого уха девочки, и на мочке появилась едва заметная круглая родинка.— Этот знак будет тебе оберегом в любой воде. А сейчас тебе пора. Пошла вторая половина ночи, луна теряет защитную силу.
К девочке подошла кэлпи серебристого цвета. За разговором Клава не заметила, как она появилась. В зубах водяная лошадь несла ее ведро, в котором лежали водоросли голубого цвета.
— Садись на лошадь, она отвезет тебя домой. Водоросли отдашь домовому, он знает, что делать. Прощай!
Кэлпи Водяного повернула к реке. Эала выглянув из-за его плеча, помахала Клаве рукой.
Едва слышный всплеск, и Клава с кэлпи остались на берегу вдвоем.
Девочка осторожно взяла у водяной лошади ведро и забралась на спину кэлпи, которая присела, чтобы Клаве было удобней. Обхватив ногами бока и крепко взявшись одной рукой за гриву, Клава приготовилась держаться изо всех сил. Но кэлпи, оберегая всадницу, тронулась с места осторожно, и словно поплыла над лугом.
Девочка, прижимая к себе ведро, с удивлением смотрела на луг, дорогу, родную улицу, которые со спины лошади выглядели совсем по-другому.
Кэлпи остановилась у калитки. Бережно ссадив всадницу и кивнув на прощанье головой, стремительно умчалась обратно.
Домовой нервно подпрыгивал на крыльце. Когда девочка, наконец, поднялась, обычно сдержанный Терёма бросился к ней и обнял.
— Почему так долго! Можно было до Африки дойти и обратно вернуться, — проворчал домовой сердитым голосом. — Давай рассказывай, как все было.
Клава вдруг почувствовала, что устала и нестерпимо хочет спать.
— Завтра все расскажу, — пробормотала она сонно. — Это тебе от Водяного.
Вручила домовому ведро, и не помнила, как добрела до кровати.
Утро было ярким и радостным. Пели птицы, солнечный луч щекотал пятку. Девочка открыла глаза, села на кровати. Тишину в комнате нарушало только тиканье часов.
Воспоминания прошедшей ночи казались сном. Осторожно взяв со стула халат, сунула руку в карман. Галька на шнурке была на месте…
| Наталья Дмитриченко |
 |
Художник Айслу Шмакова |
| Страничка автора | |
Страничка художника |
