Июль 2014 года
…
В одной заброшенной пещере обитало Эхо. Как оно выглядело, оно и само не знало, потому что было невидимым. Вероятнее всего, у него был рот и ухо, может быть, глаза, а больше ему ничего и не требовалось. Да и этого хватало, ведь вся жизнь Эха проходила во сне: в необитаемой пещере вторить некому. Эхо спало целыми годами — к нему очень редко кто заглядывал.
Однажды забрел в пещеру медведь-шатун. Пошатался туда-сюда и случайно наступил спящему Эху прямо на ухо. Эхо от неожиданности как заорет во весь голос: «А-а-а!» Медведь испугался и тоже как зарычит: «Ар-р-р-р!» Потом остановился, стал оглядываться, — а никого под ногами не видно. Испугался медведь и поскорее убежал прочь.
А Эхо потом пять суток спать не могло — лапа-то у медведя оказалась тяжелая, отдавил он Эху его единственное ухо! И после этого случая стало Эхо плохо слышать.
Вот Эхо снова спит, а сказка дальше сказывается.
Прошло за сном лет десять, а может, и все тридцать. Тут как раз и забрел в пещеру следующий гость — некий путешественник-кладоискатель. Вошел он в пещеру, осмотрелся.
— Эй, кто здесь есть? — спрашивает.
Эхо спросонья вторит гостю:
— ...кто здесь ест?
Кладоискатель смутился, решил, что ему послышалось. Повторяет вопрос:
— Я говорю: кто здесь живет?
А Эхо слышит теперь неважно, некоторые слова совсем разобрать не может.
— ...кто здесь жует? — переспрашивает.
Кладоискатель нахмурился, кричит с вызовом:
— Это кто здесь дразнится?!
А Эхо ему отвечает:
— ...какая разница!
Кладоискатель от возмущения плюнул в пустоту и ушел восвояси. Если бы была в той пещере дверь, он бы этой дверью от обиды обязательно хлопнул — так ему не понравилось, как с ним в пещере обошлись.
А зря он обиделся, зря ушел, потому что в пещере и правда имелся клад, да еще какой — старинный, пиратский! Целый сундук золота! Сто лет назад знаменитый флибустьер Капитан Брынза собственноручно закопал здесь свои сокровища, после чего по рассеянности потерял карту-план, а сам пропал без вести. Эхо эту историю помнило очень смутно: в те пиратские времена оно было еще совсем маленькое и еле слышное.
А вспомнить пришлось, и вот по какому поводу.
После неудачного визита кладоискателя Эхо снова впало в спячку и только лет через пятьдесят очнулось от какого-то очень подозрительного шороха. Пригляделось и видит: по пещере тихой сапой передвигаются две таинственные личности. У обоих глаза перевязаны черной повязкой: у одной — правый, а у другой — левый. Оставшимися глазами они смотрят на компас и в карту-план. По всему видно, что это не путешественники и не геологи, а самые обыкновенные джентльмены удачи или, по-простому говоря, — разбойники. Причем один из джентльменов — дама, разбойница: и усов у нее нет, и пистолеты за поясом сплошь дамские.
Разбойники молчат — и Эхо молчит. Дошли до конца пещеры, уперлись в стену. Разбойник пошел налево, а разбойница направо, и каждый свой угол стал обследовать — не там ли зарыт клад Капитана Брынзы?
А надо сказать, что Капитан Брынза был очень рассеянный пират: сундук в яму опустил, а закопать забыл! И поэтому разбойница, едва начав обследование, сходу провалилась в ту яму и наткнулась прямо на клад. Разбойник, услышав странные звуки, сразу понял, что сокровища нашел не он, а его компаньонка. Тогда он вынул из-за пояса револьвер, прицелился в противоположный угол и решительно говорит:
— Не тронь! Золото мое! Я тебя убью!
Тут пора бы нашему Эху вмешаться. Но оно по глухоте своей недослышало, что к чему, и поэтому повторяет сказанное очень приблизительно.
— Золотко мое, — говорит оно ласковым тоном, — я тебя люблю!
Разбойница, услышав такое, выглянула из ямы и смотрит на своего компаньона с удивлением, а сама женским наганом в него тоже прицеливается — на всякий случай!
— Ты чего, одноглазый, — спрашивает она настороженно, — не сошел ли с ума?
А Эхо вторит:
— ...до чего ж ты ласковый, я от тебя без ума...
Разбойник от изумления остолбенел. Ушам своим не поверил и кричит в темноту истеричным голосом:
— Ни с места! Первый выстрел делаю в руку, а второй — в сердце!
Эхо из одного угла в другой перекидывает:
— ...невеста... предлагаю тебе руку... и сердце...
Тут разбойница совсем растерялась.
— Так, мужик, — говорит, — ты что такое задумал?
А Эхо передает:
— ...так неожиданно... мне надо подумать...
— Что тут думать! — возмущается разбойник. — Отдавай мои сокровища, да пошевеливайся!
А Эхо совсем уже откровенную отсебятину несет:
— Давай, — говорит, — мое сокровище, поженимся...
Разбойница от таких слов даже пистолет свой опустила, всматривается — не может понять, обманывает ее компаньон или действительно у него серьезные намерения? А у разбойника намерения — серьезнее некуда: он, едва только увидел, что подруга пистолет убрала, тут же на курок нажал и — бабах! Да в потемках промазал.
— Мимо! — кричит обманутая разбойница и берет обманщика на мушку. — Ну сейчас-то я тебя...
А разбойник слышит:
— Милый! Нет счастья без тебя!
Разбойник опешил, понял, что он все-таки ведет себя не по-джентльменски, что даме на такие заявления надо бы совсем иначе ответить. Приблизился он к разбойнице вплотную, постояли они оба с полминуты в нерешительности, а потом выкинули пистолеты и со всего маху бросились обниматься.
— А что же ты раньше молчал, любимый? — спрашивает разбойница уже без всякого эха.
— Не знаю, — отвечает разбойник, — как-то все не получалось, дорогая. Все беготня, стрельба, погони... Не знал, с чего начать.
Тут пошли у них опять обнимания и поцелуи, а Эхо смотрит из своего темного уголка и думает: «Ну, все в порядке. Дальше они без меня обойдутся, — они теперь долго друг от друга не отойдут, а вблизи Эхо без надобности».
Прилегло оно вздремнуть годок-другой, а когда проснулось, то ни разбойников, ни клада в пещере уже не было и в помине. Вот и славно, вот и хорошо — можно еще годков двести вздремнуть...
А разбойник с разбойницей после того счастливого случая поженились и сокровища Капитана Брынзы взяли себе в приданое. И, надо сказать, из них получилась образцовая разбойничья семья. Впрочем, разбойничать они перестали: открыли свое небольшое дельце, купили домик на берегу океана и нарожали себе много детей. И все их дети ходили в модных пиратских повязках: мальчики носили их на правом глазу, а девочки — на левом.
| Константин Арбенин |
 |
Художник Айслу Шмакова |
| Страничка автора | |
Страничка художника |
