Март 2002 года

"СИБИРСКАЯ МИМОЗА" ИЗ ПЕТРОПАВЛОВКИ

У меня дома, на книжной полке, стоят несколько сухих веточек "сибирской мимозы" — золотарника, подаренных мне при отъезде из Петропавловки. Кажется, только вчера стоял я на берегу речки Шайтанки, что на севере Омской области. Рядом поселок, но впечатление такое, как будто находишься далеко от людей. Обегая людские жилища, речушка сливается с рекой Тарой, а та уже несет свои воды в Иртыш.

Если верить преданию, то когда-то в здешних местах случился сильный ураган. Много людей и животных погибло, огромные деревья были вырваны с корнем. Народы, жившие здесь в разное время — татары, ханты, манси — прозвали речку Шайтан-рекой, а русские позднее стали называть ее Шайтанкой. Был ураган или нет, но никаких буреломов, поваленных деревьев в окрестностях поселка Петропавловка, что расположен рядом с речкой, не найти. Сосняк чистый, заповедный, вода в реке прохладная, прозрачная.

Шайтанка — река невеликая, но со своими секретами. Купаясь, надо быть осторожным, в нижних слоях из-за родников вода холодная. Речка очень заросла и подальше от поселка, где она вольно разлилась, подпруженная плотиной, теряется в густых зарослях высокой травы. Хорошо сидеть, опустив босые ноги в воду, на деревянных мостках, перекинутых через речку, и разглядывать загадочное подводное царство. Говорят, что здесь водятся огромные карпы. Тишина, только кузнечики стрекочут. По обеим берегам вверх по склону поднимаются сосны-великаны, среди них кое-где — березки. Благодать!

Приезжие эти места называют "сибирской Швейцарией", а в выходные дни горожане из Омска пылят на своих машинах, проезжая через поселок к ставшим уже давно знаменитыми Данилову и Леневу озерам с чистейшей и целебной водой.

Видно, хороша вода и речки-невелички Шайтанки, раз еще в 1860 году на ее берегу начали строить винокуренный завод. Время закладки завода совпало с днем Петра и Павла. Так появилось название "Петропавловский", а поселок, возникший рядом, стал называться Петропавловкой.

Позднее деревянные заводские постройки были заменены кирпичными. Глину для изготовления кирпичей добывали здесь же. При советской власти на заводе производили крахмал и патоку, а в военную бескормицу отходы производства спасли от голодной смерти многие семьи. Все бы хорошо, но в начале 70-х случился пожар, после которого завод был закрыт, и все постепенно пришло в запустение. Сейчас за крепкими еще столетними заводскими стенами растут березки, прячутся полосатые бурундучки, да лазают вездесущие мальчишки...

Рядом с заводом стояла когда-то на взгорке церковь, названная также во имя святых Петра и Павла. Жаль, что дивный тот храм можно теперь увидеть только на фотографии в Муромцевском краеведческом музее да на картинах петропавловского художника Сергея Тараканова, влюбленного в местную природу. Он "оживил" не только разрушенную в 30-е годы церковь, но и алтарную икону Богоматери другого сибирского поселка — Бергамак. Икона эта десятилетия служила крышкой ларя у одной местной жительницы, поэтому и сохранилась.

С тридцатых годов, если судить по воспоминаниям одного из первых воспитанников, а позднее — воспитателя, Александра Федоровича Ульянкина, существует в Петропавловке детский дом. Прошли годы, а нужда в таком заведении осталась. Сейчас живут в нем дети от двух до семнадцати лет, у которых матери и отцы лишены родительских прав.

Не забыть мне, как в один из отпусков (остановился я, как и прежде, в детском доме), в соседней комнате ночью плакала маленькая девочка. Соседи по "семейке" успокаивали ее, носили на руках, но привыкла она к новому дому не скоро. Как оказалось, здесь же у нее есть брат и сестренка постарше, а родители живут в райцентре рядом. Такая вот история, к сожалению, типичная для сегодняшнего времени.

Перед отъездом мы с ребятами разожгли костер на берегу речки, пели песни и фотографировались. Потом гуляли по лесным тропинкам. Ребята показали площадку, очищенную от строений бывшего зверосовхоза, на которой стоит закладной камень под строительство Всероссийского центра подготовки биатлонистов и лыжников. Было грустно расставаться с новыми друзьями, лесом, речкой. А рано утром я уезжал из Петропавловки, увозя с собой письма, подарки — ребячьи поделки и букетик желтого золотарника — "сибирской мимозы", растущей рядом с детским домом.

Прошла зима, весна, за ними — лето. В августе я снова поехал на родину. В Муромцево было много новостей. Достраивалось здание самой крупной в области районной библиотеки с куполом, напоминающим древнерусский шлем. Библиотеку собираются назвать именем Бориса Пантелеймонова — русского ученого-химика, в 20-х годах уехавшего в Париж. Там, за границей, Пантелеймонов тосковал по своему родному сибирскому краю, где он родился и о котором писал в своих повестях и рассказах, изданных в Париже и Нью-Йорке. Сведения о его жизни немногочисленны и противоречивы. Как талантливого, самобытного писателя мы смогли узнать его лишь в 1992 году, когда в издательстве "Русская книга" вышел сборник произведений Пантелеймонова под названием "Рассказы дяди Володи". Если не читали, обязательно прочтите, не пожалеете. Борис Григорьевич дружил с Тэффи, Буниным, Ремизовым. Они любили и ценили его творчество. На родине писателя, в Муромцево, сохранился старый дом, где когда-то жила семья Пантелеймоновых. И кто знает, может быть, совсем скоро здесь будет открыт музей писателя-земляка, человека с доброй душой и памятью.

Встречи, встречи... Потом, уже в пути, качаясь на полке скорого поезда, пробегающего почти три тысячи километров за двое с половиной суток, я долго думал о своих земляках, зная, что буду снова ждать встречи с ними, писать о них.

Я часто вспоминаю строчки письма одной из воспитанниц Петропавловского детского дома: "Когда смотришь на нашу местность, то кажется, что ты попал в сказку".

Сказка-быль не дает покоя и мне. Сохранив все это, заповедное, заветное, мы ведь заодно и души свои сбережем. Она, душа-то, от красоты родной земли сил набирается, поет, потому и жива. Недаром сибиряки ежегодно проводят фестиваль русской культуры с таким точным названием — "Душа России".