Февраль 2009 года

ПОЛЕТ В СТРАТОСФЕРУ

Это прозошло 75 лет назад. Тогда единственным средством подняться на большие высоты были стратостаты — огромные воздушные шары с плотно закрытой кабиной, гондолой для экипажа. Идею такого высотного шара высказывал еще великий русский ученый Менделеев, но первый стратостат был создан бельгийским ученым, физиком Огюстом Пиккаром. В 1932 году на своем стратостате он поднялся на высоту свыше 16 километров.

ВСЛЕД ЗА ПИККАРОМ

Ленинградский инженер Андрей Богданович Васенко знал о полете Пиккара. Он окончил воздухоплавательный факультет Института инженеров путей сообщения и тоже мечтал сконструировать и построить стратостат.

Шар получил название «Осоавиахим-1». Он имел оболочку объемом в 25 тысяч кубических метров, на 11 тысяч превышающую объем стратостата Пиккара. Это давало возможность достичь значительно больших высот, чем достиг бельгийский профессор.

Шарообразная гондола «Осоавиахим», изготовленная из тонких листов стали, имела диаметр без малого два с половиной метра. Гондола крепилась к оболочке стратостата при помощи всего восьми тросов, строп (у Пиккара их было 32). Конструкторы стремились сделать подвеску как можно легче в ущерб прочности, что сыграло в будущем роковую роль. Было принято решение стартовать в Москве, подальше от моря.

ТРОЙКА ОТВАЖНЫХ

В полете стратонавтам следовало выполнить ряд научных исследований. На право войти в состав экипажа претендовали 11 кандидатов. Были отобраны трое: Павел Федосеенко — опытный пилот-воздухоплаватель, Андрей Васенко и Илья Усыскин — молодой ученый-физик.

В середине сентября 1933 года части стратостата — гондолу, оболочку, приборы — перевезли в Москву. А тем временем военные построили свой стратостат под названием «СССР-1». 30 сентября 1933 года этот стратостат с воздухоплавателями Прокофьевым, Бирнбаумом и Годуновым поднялся на высоту 19 километров, и рекорд Пиккара был побит.

Старт «Осоавиахима» состоялся в Кунцеве, под Москвой, ровно три месяца спустя, 30 января в 9 часов утра. Перед стартом был митинг. Экипажу вручили знамя. Принимая его, командир стратостата Павел Федосеенко заверил, что они сделают все, чтобы «взять штурмом высоты, недосягаемые до сих пор». Тогда в Москве проходил съезд коммунистической партии. В честь его непременно требовался рекорд. Такое было время.

ВСЕ ВЫШЕ И ВЫШЕ

Стратостату дали свободу, и он бесшумно пошел вверх. Спустя три минуты стратостат скрылся в облаках.

В 10 часов 14 минут шар был уже на высоте 19 километров, то есть повторил рекорд стратостата «СССР-1». Спустя полчаса стратостат достиг высоты 20 с половиной километров. Прошло еще 15 минут полета, время приближалось к 12 часам дня. И тут на борту стратостата начались неполадки. Радиосвязь то и дело прерывалась. А главное, согласно сообщениям стратонавтов, стала плохо работать аппаратура, очищавшая воздух в гондоле. Очень сильно поднялась влажность.

От сильного нагрева солнцем стратостат терял газ и, значит, подъемную силу. Но Федосеенко рвался все выше и выше, сбрасывая ради достижения рекорда балласт, свинцовую дробь, которая могла очень понадобиться потом для торможения спуска.

Достигнув высоты 22-х километров, стратостат потерял слишком много газа и остался почти без балласта.

ЗАГАДОЧНАЯ РАДИОГРАММА

После 12 часов дня радиосвязь со стратонавтами прекратилась. Напрасно радист Центрального аэродрома в Москве вызывал «Сириуса» (таков был позывной стратостата), никто не отвечал.

Позже стало известно, что один радиолюбитель в районе города Гомеля принял следующую радиограмму: «Внимание! Говорит стратостат, передатчик «Сириус»… Сообщите об этом… Стратостат попал в зону осадков, обледенел. Мы находимся в безвыходном положении, облеплены льдом, падаем. Ждем удара. Два моих товарища в скверном состоянии. Кончаю, скоро удар». Радиолюбитель утверждал, что услышал голос «Сириуса» в 12 часов 45 минут.

Поздно ночью, наконец, пришло известие о том, что полет «Осоавиахима-1» закончился катастрофой. Комиссия, расследовавшая причину трагедии, сделала такой вывод. Стратостат опускался с большой скоростью. Под напором воздуха оболочка взметнулась вверх. От резкого торможения одна стропа оборвалась. Затем лопнули и другие стропы. Гондола оторвалась и с высоты полутора-двух километров камнем понеслась к земле.

МИТИНГ НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ

Петр Васильевич Кулесов, один из жителей мордовской деревни Потиж-Острог, около которой упала гондола, вспоминал, что тот день выдался очень морозным, но безветренным. Темнело. «Вдруг откуда-то сверху, — рассказывал Петр Васильевич, — стал нарастать гул. Перепуганные бабы и мужики повыскакивали наружу. С неба со страшным воем за речку рухнуло что-то черное. Все ждали взрыва, но его не было. Кверху только поднялась снежная пыль. В это время я был на колхозной ферме, на берегу реки. Схватил лыжи и прямиком туда. Примчался, смотрю — опоздал. Другие опередили меня. Шар глубоко врезался в снег, кругом валялись оборванные тросы. Я просунул руку через разбитое окно шара и нащупал чью-то руку. Она была еще теплая».

Приехала на санях комиссия, человек десять. Ходили, измеряли, записывали, фотографировали. Погибших и гондолу отвезли на ближайшую станцию Кадошкино, а оттуда на железнодорожной платформе — в Москву.

Похороны погибших героев-стратонавтов состоялись 2 февраля. На Красной площади был траурный митинг. Прах стратонавтов замуровали в Кремлевской стене. Каждый из погибших посмертно был награжден орденом Ленина.

Так трагически закончился этот полет, один из первых полетов к границам космоса.

Геннадий Черненко		Художник Елена Эргардт
Страничка автора		Страничка художника