Февраль 2011 года

Вот уже второй месяц, как у нас новая учительница по рисованию. Прямо скажем, странная пришла к нам учительница. Вот вы когда-нибудь видели таких учителей, которые задавали бы домашние задания по рисованию? А наша задает. На уроке она сначала что-нибудь рассказывает, потом показывает цветные картинки или плакаты, объясняет, что и как нужно рисовать, а потом — представляете себе! — задает домашнее задание.

Как-то мы проходили гжель. Чайники, там, чашки, сахарницы. Белые с синим рисунком. Нам, конечно же, понравились эти чайники с чашками, но не до такой степени, чтобы потом их дома рисовать. А учительница все же задала нам домашнее задание: взять бумажную одноразовую тарелку и расписать ее под гжель.

А недавно она рассказала нам про хохлому и выдала картонные заготовки-чайники. И велела дома к следующему уроку разрисовать их этой самой хохломой.

Я, вообще-то, люблю рисовать, только разные машины — легковые, грузовые, гоночные. Но больше всего мне нравится рисовать военную технику — сторожевые катера, истребители, пушки и танки. Танки любит рисовать и мой папа. Он служил в армии в танковых войсках и два года сам управлял танком. Я смотрю, как рисует танки папа, и запоминаю, а потом рисую их сам. Папа даже покупает сборные модели танков, чтобы потом вместе со мной склеить. А я перерисовываю модели на бумагу и представляю в каждом из них папу.

Так вот, я обычно, вместо того чтобы рисовать гжель на тарелке или хохлому на чайнике, рисую корабли, самолеты и танки. А гжель, хохлому или вазы с цветами — бабушка.

Рисование у нас по понедельникам. Я вспомнил о тарелке только вечером в воскресенье, когда уже нужно было собирать рюкзак и ложиться спать. У меня тут же испортилось настроение. Я сидел над белой бумажной тарелкой и чуть не плакал: мне очень не хотелось получать двойку.

— Коля, ты чего такой грустный? Что-то случилось? — заволновалась бабушка.

— Случилось, — ответил я. — Я совсем забыл про домашнее задание по рисованию. Вот, тарелку нужно завтра в школу принести, с синими цветами, такими, как наш сервиз на кухне.

— Вот беду нашел! — сказала бабушка. — Дай-ка сюда свою тарелку. У меня как-никак художественное образование. Ты ложись спать, а я тебе твою тарелку украшу.

Бабушка взяла заготовку и отправилась на кухню срисовывать сине-бело-голубой узор с сервиза, который мама купила в самой Гжели и которым очень гордилась.

— Что это ты тут делаешь? — спросил папа бабушку. — Давно я не видел тебя с кисточкой и красками, все больше с поварешкой.

— Домашнее задание по рисованию, к завтрашнему дню Коленьке нужно тарелку под гжель расписать.

— Так это же Коля в школе учится, а не ты. Зачем ты за него уроки делаешь? Ему задали, пусть сам и рисует. И потом, посмотри, как у тебя красиво получилось! Учительница не поверит, что это Коля рисовал, похуже нужно, понебрежней. Чего ты так стараешься?

— Давно я краски и кисточку в руках не держала, мне эта тарелка просто в удовольствие. А ребенок пусть спать идет, час уже поздний, завтра в школу рано вставать, — сказала бабушка.

— Только мне кажется, нужно еще хуже, — настаивал папа, рассматривая цветы на тарелке, — наш сын так рисовать не может, учительница сразу поймет, что это не Коля рисовал.

— Почему это «не может»? Очень даже и может, смотри, какие он танки и машины рисует!

— Так то танки! Танки и я могу нарисовать, а вот гжель — это совсем другое дело. Тут без художественного образования не обойтись.

— Вот и я тоже так думаю. Пусть мальчик отдыхает, а я эту гжель сама нарисую.

Утром на моем письменном столе лежало выполненное домашнее задание — раскрашенная бумажная тарелка, точь-в-точь как наш сервиз на кухне. Я положил ее в рюкзак и довольный отправился в школу.

— Молодец, Макаров, старался, красивая у тебя получилась тарелка. Ставлю тебе пятерку, — сказала учительница по рисованию.

— Как это у тебя такая тарелка получилась? — удивился мой друг Костя. — Ты что, любишь тарелки расписывать?

— Не люблю я никаких тарелок расписывать, — пробурчал я.

— Ну тогда, значит, тренировался долго, — не отставал Костя.

— Ничего я не тренировался, — недовольно ответил я. Я совсем не хотел говорить об этих тарелках, вот если бы он спросил меня про машины или про военную технику — танки или самолеты, то я действительно рассказал бы ему о своих рисунках и даже показал бы.

А потом нужно было принести в школу чайник с хохломой. И я опять вспомнил про задание в воскресенье вечером. Бабушка снова меня пожалела и отправила спать, а сама пошла на кухню.

— Что на этот раз твой внук проходил по изобразительному искусству? — спросил папа бабушку.

— Хохлому, — ответила она и нарисовала на черном картонном чайнике ягодный узор — красный с золотом.

Потом мы проходили пейзаж, потом натюрморт, а потом…

Учительница оставила меня после урока и сказала:

— Коля, завтра в Доме детского творчества проводится районный конкурс детского рисунка. Пойдешь защищать честь класса, смотри — не подкачай!

Меня словно ошпарили кипятком.

— А почему именно я? — поинтересовался я. — Пусть Иванова идет, она в художественной школе учится, а я нет.

— Да не волнуйся ты так, — стала успокаивать меня учительница. — Иванова тоже пойдет. Но твои работы лучше. Надеюсь, ты получишь диплом.

— Я никак не могу пойти на этот ваш конкурс, — замотал головой я. — У нас завтра контрольная по математике, мне ни в коем случае нельзя ее пропускать, я болел недавно, математика, знаете, дело серьезное.

— Похвально, что ты так ответственно относишься к учебе. Не переживай, что-нибудь придумаем с твоей математикой. Я поговорю с учителем. Районный конкурс важнее, а контрольную ты потом как-нибудь напишешь, в другой день.

И учительница по рисованию все быстро уладила: вместо контрольной по математике я отправился на конкурс по рисованию.

Я пришел домой и сразу же рассказал обо всем бабушке.

— Я пойду с тобой, — сказала бабушка, — ты без меня не справишься.

— Тебя же не пустят на конкурс. Все равно самому придется рисовать, никуда не денешься. Надо, значит, надо.

— А я сяду туда, где обычно болельщики сидят, и буду тебе подсказывать, — не унималась бабушка.

— Ну, если где болельщики… — протянул я. На следующий день мы с бабушкой отправились в Дом детского творчества. В назначенный час там собрались ребята из разных школ. Многие из них пришли с большими папками для рисования. Такую папку я видел у Лены Ивановой из нашего класса, она с ней ходила в художественную школу. И только я пришел с бабушкой.

В просторной комнате — изостудии — стояли мольберты с приготовленной бумагой и карандашами, кисточками и красками. Ребята, которые пришли сюда с папками, сели на первые ряды и стали внимательно рассматривать приготовленные принадлежности. Они оценивающе осмотрели карандаши, а потом достали свои. Я тоже сел за мольберт, только в последнем ряду, поближе к бабушке, и тоже стал внимательно смотреть на лежащий карандаш. «Карандаш как карандаш», — подумал я и приготовился рисовать.

В комнату вошла важная тетя и сказала:

— Ребята, скоро праздник — День защитника Отечества, поэтому тема нашего конкурса: «Рисунок для папы». Нарисуйте для своих пап, дедушек или старших братьев картину, кто какую захочет. Пусть ваши работы будут для них подарком. Открытие выставки через два дня, накануне праздника, поэтому ждем вас на нашей выставке вместе с родителями.

Я повернулся к бабушке, помахал ей рукой и утвердительно кивнул. Я показал ей, чтобы она не волновалась за меня. Я уже знал, что буду рисовать, и был уверен, что рисунок папе понравится.

Рядом со мной сидела Лена Иванова из нашего класса. Она достала из большой папки свои остро отточенные карандаши и стала рисовать…

— Ты зачем вазу с цветами рисуешь? — спросил я. — Ты что, не понимаешь, какой праздник? Это тебе не Восьмое марта, а Двадцать третье февраля! Здесь нужно машины рисовать, корабли, танки, ракеты.

— А я не умею танки и ракеты рисовать, — ответила Лена, — нас в художке еще не учили танки и ракеты рисовать. Мы там только натюрморты рисуем — вазы с цветами, а еще яблоко рядом. Никаких танков и ракет мы еще не проходили. Сам рисуй свои танки.

— А вот и нарисую, — сказал я и нарисовал огромный танк, именно такой, на котором служил папа, а на нем папу. Вернее, из люка высовывалась только голова в шлеме. Издалека, конечно, было непонятно, чей это папа. Но мы-то с бабушкой знали, что это наш папа. Самый смелый и отважный, готовый защитить нас в трудную минуту, даже если ему снова придется забраться в свой большой танк.

В конце конкурса ребята сдали свои рисунки. А через два дня, как и обещала важная тетя, было открытие выставки. Там вручали дипломы победителям первого тура. Мне, конечно же, никакого диплома не вручили, но рисунок оформили в красивую рамочку и повесили на стене. Мы пришли на выставку всей семьей. Бабушка была очень довольна. Но больше всех радовался папа. Он ходил по выставке и внимательно рассматривал все картины.

А у последней картины мы прочитали: «Ко второму туру районного конкурса рисунка допущены все участники. Конкурс будет проведен через две недели и посвящен Международному женскому дню Восьмое марта. Тема конкурса: "Рисунок для мамы"».

— Справишься? — с надеждой спросил меня папа.

— Не беспокойся, не подведу! — сказал я. — Ведь мы же с тобой танкисты!

Юлия Маркова Редактор		Художник Ксения Почтенная, главный художник
Страничка автора		Страничка художника