Февраль 2016 года
…
Пятиклассник Вова Ромашкин влюбился в юную учительницу русского языка и литературы Ирину Федоровну. Никому и ничего он, конечно, рассказывать не стал, а взял и написал анонимную записку. В записке было:
Вы мне очень нравитись!
Записку он вложил в тетрадь с домашним заданием. Тетрадь сдал учительнице.
На следующий день Ирина Федоровна вернула Вове тетрадь. Записка лежала там же. Но красной пастой четким каллиграфическим почерком внизу было выведено:
Написало с ошибками. Плохо!
Пятиклассник Вова Ромашкин не сдался и написал новую записку:
Вы мне очень нраветесь!
Через какое-то время записка вернулась к нему обратно с той же самой формулировкой:
Написало с ошибками. Плохо!
Пятиклассник Вова Ромашкин предпринял третью попытку. В очередной записке говорилось:
Вы мне очень нравeтись!
Но ответ был все тот же:
Написало с ошибками. Плохо!
В отчаянии пятиклассник Вова Ромашкин обратился к орфографическому словарю и наконец составил за вечер образцовое грамотное послание:
Вы мне очень нравитесь!
И случилось чудо! Ответ Ирины Федоровны гласил:
Вот теперь молодец! Отлично! Прости, Вова, но я уже замужем.
И зачем, спрашивается, столько времени голову морочила? Вова Ромашкин обиделся и влюбился в юную учительницу математики Наталью Андреевну. Никому и ничего он, конечно, рассказывать не стал, а взял и написал анонимную записку. В записке было:
В.Р. + Н.А. = Л.
Записку он вложил в тетрадь с домашним заданием. Тетрадь сдал учительнице.
На следующий день, получив назад тетрадь, Вова с замиранием сердца прочитал ответ Натальи Андреевны:
Чему равно B?
Чему равно P?
Чему равно H?
Чему равно A?
Вовка горько вздохнул, разлюбил Наталью Андреевну и влюбился в двоечницу Сидорову. И жили они долго и счастливо.
Когда Ромашкин влюбился в Сидорову Наташу, он тут же решил послать ей записку. В записке он хотел написать так:
Сидорова Наташа, ты самая лучшая! Вова Ромашкин.
Хотел, хотел, да передумал. А вдруг записку кто-нибудь перехватит? Поэтому он решил написать так:
Наташа С., ты самая лучшая! Вова Р.
Но тут он сообразил, что в классе всего одна Наташа С. и всего один Вова Р. Поэтому он решил написать так:
Наташа, ты самая лучшия! Вова.
Или нет, лучше так:
Н., ты самая лучшая! В.
Он уже почти начал писать, но тут его осенило, что на букву «Н» в классе есть еще всего лишь одна девчонка — Настя. И она, как назло, уже вторую неделю болеет. Ну а на букву «В», кроме Вовки, в классе никого нет. Поэтому Вовка решил изменить текст, и вместо имен вставить фамилии. Получилось так:
С., я тебя люблю! Р.
Он хотел уже было подкинуть записку Наташе Сидоровой, но тут сообразил, что если кто-то вдруг заметит, как он это делает, то все равно догадается, кто такие С. и Р. Поэтому Вова Ромашкин порвал записку на мелкие кусочки и в новой записке написал так:
С., ты — дура! Р.
На перемене он незаметно подбросил записку в портфель Наташе. Перед следующим уроком Сидорова нашла записку.
С замиранием сердца Ромашкин следил, как Сидорова разворачивает его любовное послание. Сидорова записку прочитала, пожала плечами и передала ее своей соседке Светке. Та прочитала, густо покраснела, схватила учебник и дала им по голове ничего не подозревающему Ромке. А Ромка обиделся, и весь урок потом стрелял в Светку бумажками из трубочки. Пока учительница не оставила его после уроков. И Светку тоже оставила. За то, что та, когда ей надоело, что в нее стреляют, прямо посреди урока еще раз Ромке учебником врезала.
В общем, досталось Светке с Ромкой из-за чужой любви. А на следующий день они вместе в кино пошли. Вот как их Вовкина записка сдружила! А Сидоровой Наташке хоть бы хны! Ни словечка Ромашкину не сказала. Женщины бывают иногда такими недогадливыми!
В четвертом классе Вова Ромашкин влюбился в Лену. И в Свету. Лена и Света были подружки и ходили все время вместе. Вот Ромашкин их вместе и полюбил. А Лена и Света сказали, что он должен выбрать, кого он любит сильнее. А как же выбрать, если они все время вместе ходят?
Вот сидит дома Ромашкин, думает.
— Ты чего грустишь? — спрашивает Мама.
— Мама, — отвечает Вовка, — а что делать если.... если... если...
— Если «что»?
— Ну если... если вот надо одно из двух выбрать, а никак не получается?
— Ну, это просто, — рассмеялась Мама. — Сядь, возьми листочек. И напиши все, что тебе нравится в первом случае. И все, что нравится в другом. А потом сравнишь, и сам поймешь.
— Спасибо, Мама, — обрадовался Вова и побежал за листком.
Он расчертил листок на две половинки. На одной он написал «ЛЕНА». А на другой написал «СВЕТА». А потом начал выписывать все, что ему нравилось. У Лены были очень красивые голубые глаза. Зато у Светы были красивые черные глаза. У Лены был щенок. Зато у Светы был котенок. Лена училась на пятерки и давала списывать. И Света тоже училась хорошо и давала списывать. Лена жила недалеко, в соседнем подъезде. На одной площадке вместе со Светой.
Сидит Ромашкин, снова думает.
— Ты чего опять задумчивый такой? — спрашивает Мама.
— Да вот, — отвечает Вова, — что-то не получается у меня. И так хорошо, и сяк хорошо выходит.
— А ты тогда выпиши на листочек все, что тебе не нравится, — посоветовала Мама.
— Спасибо, Мама, — обрадовался Вова.
Он перевернул листок, еще раз расчертил его на две половинки. На одной он написал «ЛЕНКА». А на другой написал «СВЕТКА». И начал выписывать все, что ему не нравилось. Ленка дразнила его Вовкой-морковкой. Зато Светка дразнила его: «Ромашка-букашка». Ленка носила дурацкую шапку. Зато Светка ходила в дурацкой куртке. Ленка была выше его ростом. И Светка была выше его ростом. И живет Ленка в доме без лифта аж на пятом этаже. На одной площадке вместе со Светкой.
Сидит Ромашкин, думает.
— Опять не получается? — спросила Мама.
— Не получается, — вздохнул Вовка. — Что делать?
— Ну тогда выбирай, как сердце тебе подскажет. Сердце не обманет, — серьезно сказала Мама.
На следующий день после уроков Вовка на крыльце стоял и прислушивался к сердцу. Лена и Света с любопытством ждали.
— Ну, что? — спросила Лена.
— Да подожди ты, — вздохнул Ромашкин и еще сильнее прислушался к сердцу. Сердце робко молчало. Ромашкин снова вздохнул:
— Не могу вот прямо сейчас выбрать...
— Ну, на сегодня мы тебя прощаем, — сказала Света. — Но завтра ты должен выбрать обязательно.
И девчонки, захихикав, стали спускаться с крыльца. А Ромашкин, как истинный влюбленный рыцарь, поднял их портфели и поплелся за ними. Но когда он сходил с последней ступеньки, его сердце внезапно вздрогнуло и раскрылось. Ромашкин глядел подружкам вслед и совершенно ясно ощущал, кто из них нравится ему сильнее. И тогда он закричал:
— Стойте! Стойте! Я выбрал!
— Кого? — хором спросили обернувшиеся подружки.
— Свету! — закричал Ромашкин. — Я Свету выбрал!
Он догнал девчонок и протянул Лене ее портфель:
— Вот возьми, это твой.
Лена обиженно фыркнула и забрала портфель с веселым Микки-Маусом. Портфель, который был раза в два тяжелее Светкиного. Права была Вовкина Мама: сердце не обманешь!
Однажды в Вову Ромашкина влюбилась учительница биологии Екатерина Олеговна. Да так влюбилась — просто сил нет. А Ромашкин на нее ноль внимания. Ромашкин тогда в Наташу Сидорову был влюблен. Екатерина Олеговна и улыбнется Вове, и подмигнет, и слово ласковое скажет — а он даже не замечает. Всё Сидорову свою любит. Видит Екатерина Олеговна, что Ромашкин в упор ее не замечает. «Ну, — думает, — ержись!» — и поставила ему двойку.
Тут Ромашкин, конечно, учительницу биологии заметил. А она обрадовалась и на следующем уроке опять ему двойку поставила. И на следующем. Ромашкин попробовал было прогулять биологию, так Екатерина Олеговна его в коридоре поймала, назад привела, да еще три двойки влепила. И заставила после уроков прийти на дополнительное занятие.
Вот дома видят, что Вова какой-то совсем грустный стал.
— А ну-ка, дай мне свой дневник, — попросил Папа. — О! А это что такое? Пять двоек по биологии?!
Попытался Вова объяснять, что это просто учительница в него влюбилась, и житья ему теперь от нее нет. Да кто ж такому поверит? Заставил Папа Вовку весь учебник от корки до корки выучить. Самолично с Вовкой учил и проверял десять раз!
Вот приходит Ромашкин через несколько дней домой — а у него опять по биологии двойка!
Тут уже Папа не выдержал и побежал с утра в школу, чтобы с учительницей поговорить. И попал как раз к уроку биологии. Подошел к дверям и слышит, как Екатерина Олеговна детей расспрашивает:
— Скажи-ка, Таня, а какого цвета лепестки у ромашки?
— Белого, Екатерина Олеговна, — отвечает Таня.
— Молодец, Таня, садись, пять... А скажи-ка, Сережа, а на елке иголки или листочки растут?
— Листочки, Екатерина Олеговна!
— Неправильно, Сережа, на самом деле иголки. Садись, четыре... А теперь пусть Ромашкин нам расскажет о роли дихогамии в процессе перекрестного опыления у крестоцветных. Что, Ромашкин, не знаешь? Не отводи глаза, Ромашкин! В глаза мне смотри! Что, стыдно? Двойка тебе, Ромашкин!
Папа не выдержал, залетел в класс:
— Ага, — говорит, — я все слышал, и сейчас пойду директору жаловаться!
Расплакалась Екатерина Олеговна:
— Не надо, — говорит, — к директору. Я больше не буду. И все двойки ему на пятерки тут же исправлю!
А потом добавила шепотом:
— Вы только скажите ему, чтобы он на меня чуть побольше внимания обращал. Я же все-таки учительница. А то уставится на свою Сидорву — и сидит так весь урок.
Ну, Папа пообещал дома с Вовкой поговорить. Екатерина Олеговна Вовке все двойки исправила и больше его зря не дергала. Сидит Ромашкин счастливый. Почти. Потому что сидит впереди него Сидорова и совсем никакого внимания на Ромашкина не обращает. Сидорова тогда в Борьку Иванова была влюблена. Думал Ромашкин, думал. И придумал:
«А дай-ка я ее за косичку дерну! Может, она тогда на меня внимание обратит?»
И вы знаете, не ошибся Ромашкин. И хоть он учебником по лбу от Сидоровой схлопотал, но уже сидел до конца биологии с улыбкой до ушей. Все представлял, как теперь он на уроке математики Сидорову за косичку дернет.
Упала Вове Ромашкину записка на парту. Развернул он ее осторожно, так, чтоб учитель не заметил, и прочитал: «Пойдем после уроков в кино?» И подпись внизу: «А.» Обрадовался Вовка. Жаль только вот он не заметил, от кого записка прилетела.
Пойдем после уроков в кино? А.
Может быть, от Алины? Посмотрел Вовка на Алину. Симпатичная. И в классе она самая гибкая. Потому что гимнастикой занимается. И вообще спорт любит. А у Вовки к спорту никаких способностей. А вдруг она его начнет заставлять зарядку делать? Или обливаться? «Да нет, не она это, — успокаивает себя Вовка. — Ей же по киношкам ходить некогда, тренировки у нее. Точно — не Алина!»
Может быть, тогда Алёна? Алёна лучшая ученица в классе, и Вовка у нее два раза уже математику списать просил, но она не дала списать ни разу. Неужели передумала? Но она скучная, только про учебу и говорит. И передачи только научные-популярные смотрит. Про что с ней разговаривать? Про математику, что ли? Да нет, не она это. Ей некогда, она учебой занята.
А может быть, тогда это Аглая? Посмотрел Вовка на Аглаю. Она в классе самая-самая красивая. Она на бальные танцы ходит и в конкурсе красоты уже участвовала. И за ней несколько пацанов из класса на год старше ухаживают. Если это она, то ох и достанется же Вовке от них. Вовка поежился и подумал: «Нет, наверняка не она... Но кто же тогда, кто?»
А может, это Алла? Алла девчонка ничего. У нее светлые волосы и ямочки на щечках, когда смеется. И папа у нее летчик — это круто! И читать она любит про приключения. Да и вообще классная девчонка. Наверное, все-таки она! Стал Вовка на нее коситься. Косился, косился, пока учитель замечание не сделал:
— Чего это ты, Ромашкин, все вертишься? На месте не сидится? Ну, тогда прошу к доске.
Пришлось Вовке к доске топать да двойку получать. Вот что любовь делает — одни неприятности от нее. В общем, обиделся Вовка на Аллу. А она после звонка портфель собрала и мимо Вовки прошла. Даже в его сторону не посмотрела. Стыдно ей, наверное, стало, что Вовка из-за нее двойку получил.
— Ну ладно, — решил Ромашкин, — раз ей так стыдно, то я ее прощу. Только в кино тогда пойдем на боевик!
Только собрался он Аллу позвать, как «бац!» — кто-то его портфелем по спине легонько огрел. Повернулся Вовка, а там Андрей стоит, лыбится:
— Ну что, — говорит, — идем в кино или нет?
— Так это ты записку, что ли, прислал? — догадался Вовка.
— Я, конечно. А кто же еще?
— Тьфу, ты, — расстроился Вовка. Зря только двойку получил.
Но с другой стороны, может, оно и к лучшему. С девчонками столько хлопот разных. А Андрюха — свой в доску. С ним и в войнушку поиграть можно. И о чем угодно поболтать. И в кино сходить.
— А кино — боевик? — уточнил Вовка.
— Спрашиваешь! — возмутился Андрей. — Конечно, боевик. А что ж еще?
| Рустам Карапетьян |
 |
Художник Елена Эргардт |
| Страничка автора | |
Страничка художника |
