Март 2017 года
…
ВОЗРАЩЕНИЕ АВСТРАЛИЙСКОГО ПЛЕННИКА
История, которая произошла с Уильямом Бакли, беглым английским каторжником, похожа на приключенческий роман и кажется вымыслом. Но нет, все, что он потом рассказывал, было истинной правдой.
ПОБЕГ
Бакли родился в Англии в 1780 г. Он был солдатом, когда случайно попал в дурную компанию и вместе со своими дружками, как он писал, «нарушил закон». Его судили военным судом и отправили в Австралию, в каторжную колонию.
«Почти три месяца я клал кирпичи, — вспоминал он, — и все это время меня одолевало желание бежать. Намерение это граничило с безумием. Мне грозила суровая кара, возможно, даже казнь». Но если бы побег и удался, все равно в незнакомой стране, населенной дикарями, его ждали тяжкие лишения, а быть может, и голодная смерть. Однако по молодости и легкомыслию Бакли о будущем не задумывался. Продолжение
Имена людей и названия предметов чаще всего кажутся нам вещами привычными. Вот, например, Петрушка — кто ж не знает, что это герой кукольной комедии? Так нет! Ученые до сих пор спорят, откуда взялось его имя: от петуха, верхом на котором часто изображали этого красноносого забияку? От имени ярмарочного кукловода? А может, от огородной петрушки (недаром же край ширмы кукольники называют грядкой!)? А может, имя дали в честь царя-реформатора Петра I? Есть и другие, весьма неожиданные предположения. Но так или иначе Петр Иванович Уксусов (это полное имя нашего героя) на протяжении веков оставался любимцем и непременным участником любого ярмарочного гулянья на городской или деревенской площади, например — на Масленицу. Продолжение
Рубрика Вот в чем вопрос
Весна приходит к нам с цирканьем и трелями синиц, трескучими голосами соек, щебетаньем воробьев и трясогузок. Но это все, так сказать, литература, а хочется поточнее передать природные звуки, чтобы человек прочел и смог потом узнать в весеннем гаме ту или иную птицу.
|
Как бы ни был искусен и изобретателен человек, голосам животного мира подражать ему трудно. Вот и пришлось ученым, наблюдающим за птицами, вырабатывать способы обозначения тех или иных звуков, издаваемых пернатыми. Продолжение
Иду на специальность. Ослепительное солнце светит через закрытые веки, через кожу, через одежду, даже ногами чувствуется через кеды — идешь по солнечному тротуару. Я иду медленнее, чем обычно. Солнце говорит: «Плюнь, Про, не ходи! Какие этюды, какой Бах, смотри, как тепло!» Кончики пальцев чувствуют солнечный свет. Я дергаю себя за ухо, за другое, за нос — очнись, Прошка, ты не на пляже! Вспомни, как ты хотел. Как ты поступал в эту школу, как тебя не брали, и ты кулаком разбил балконную дверь, когда не прошел, чего ты тогда хотел, а? Мечтал! Чтобы вот так, солнечным днем идти на специальность. Иди и радуйся! Лентяй, пингвин. Иди, иди-иди!
Тяжелая дверь школы, у меня не хватает сил, чтобы дернуть ее на себя, и мелькает мысль: вдруг закрыто? А? Ну вдру-уг!
Открылась. Ну ладно. Иди, не убьют же тебя там! Зато потом будешь с чувством выполненного долга пить чай в буфете, и, может быть, придет Густав. Даже наверняка придет, почему бы ему не прийти?
На уроке я играю Баха. От солнца мой Бах растекается в лужу, расплывается, разбитое яйцо на полу, пальцы путаются. А я ведь выстроил его, и уже было, было здание, такое стройное, но хрупкое... Растеклось, рассыпалось. Эх, Прохор. Бездарность ты, нечего и воображать. В голове тоже лужа вместо мозга, и я слышу издалека, будто сквозь вату:
— Ноты выучить может даже обезьяна! Где музыка? Где, я спрашиваю?! Бросил фразу! Локоть! Куда ты тянешь кота за хвост? Ну-у-у, теперь полетел, где ритм?!
Ключ стучит по столу. Раз-два, раз-два...
МЕХОВАЯ РЫБА
В начале апреля, гуляя с ребятами по берегу бухты, мы, как всегда, придумывали игры: кто подальше забросит камень, кто сделает больше «лягушек» плоским голышом. Мы носились по берегу, кричали, бросали друг в друга пучками сухой морской капусты.
— Смотрите, рыба! — закричал Денис. — Да какая крупная! И в шубе!
Всем стало смешно.
— А шапки у нее случайно не видно? — спросил Ярик.
— Да идите же сюда. Я странную рыбу нашел. Меховую, — сказал Денис.
В два прыжка я оказался на самом краю бухты, туда, где на одном из валунов лежала огромная рыба — действительно в пятнистой шубке. Голова рыбы по форме и расположению глаз очень напоминала человеческую. В нескольких местах на шубке была видна кровь.
— Пацаны, это нерпа! Я видел такую в учебнике по «окружайке»! — вдруг осенило меня.
— Сейчас мы тебе поможем! — крикнул Ярик, самый умный из нас.
Мы начали действовать. Звонки в полицию, «03», МЧС и Зооинформ не принесли никаких результатов. Случайные прохожие, гуляющие по берегу, тоже ничем не могли нам помочь. Оставалось одно — принимать решение самим. Я снял куртку, а Денис и Ярик вошли по пояс в воду. Они расстелили куртку на камне, переложили на нее нерпу и, взяв куртку за четыре конца, понесли ее на берег. Нести было решено ко мне. Прохожие оборачивались. Кто-то вытаскивал телефон и спешил сфотографировать. Но нам было не до них. Главное, чтобы животное выжило, главное — успеть.
И мы успели. Как сказал ветеринарный врач, еще бы немного — и она бы умерла. Нерпа прожила у нас в ванне три дня. Мы возили ей морскую воду в канистрах, врач приезжал, чтобы сделать уколы. Затем мы отвезли ее в Хасанский район, где специалисты выходили ее в специальном центре. Когда настала пора отпустить нерпу в море, мы не раздумывая поехали в Хасан. Прощание было тяжелым. Мы так привязались друг к другу, что плакали все: я, родители, работники центра и сама нерпа. Несколько раз она пыталась вернуться назад, плывя к берегу. Наконец, она решительно поплыла в самые волны и скрылась из вида. Где она? Вспоминает ли нас? Я до сих пор не могу смотреть на нерп без слез.
