Июль 2008 года
…
История исторических изречений
В МАРЛИ ДОЖДИК НЕ МОЧИТ
На лето академик Пятитомов снял маленький домик в деревне и поселился там вместе с внуком Сережей. Конечно, они могли бы оба отдыхать без перерыва, но работа есть работа. Однажды дождливым днем в дачную калитку бочком протиснулся совершенно промокший профессор Синицын, друг и постоянный соавтор дедушки.
— Заходи скорей в дом, — приветствовал его академик, — приходи в чувство. Надо же, на тебе нитки сухой нет!
— Не стоит беспокоиться, — ответил, смущаясь, профессор, — я в полном порядке. Почти не промок…
— Не деликатничай! — оборвал его соавтор. — Я не Людовик Четырнадцатый, а ты не Полиньяк.
— И здесь не Марли! — засмеялся профессор и добавил, заметив недоумение в глазах Сережи: — Сейчас мы все тебе объясним. Одной из любимых резиденций французского короля Людовика Четырнадцатого был дворец неподалеку от Парижа, в Марли-ле-Руа. Дивное место! Получить приглашение в Марли считалось среди придворных большой честью. Однажды ее удостоился Мельшиор де Полиньяк, в те годы — молодой священник, а в будущем — кардинал и академик.
— Вроде, как я, — не смог не вмешаться дедушка.
— Но до этого было еще далеко,— не стал отвлекаться профессор, — пока же, оказавшись под ливнем, Полиньяк, шагая по парку к дворцу, промок насквозь. Во время аудиенции Людовик Четырнадцатый посочувствовал гостю, которому так не повезло с погодой. «Что Вы, Ваше Величество, — не растерялся Полиньяк, — в Марли дождик не мочит!» Ответ так понравился королю, что через годы сыграл немалую роль в карьере священника, — и, закончив свой рассказ, профессор прошел в дом.
ЛУЧШЕ БЫТЬ ПЕРВЫМ В ДЕРЕВНЕ, ЧЕМ ВТОРЫМ В ГОРОДЕ
— Да, устроились вы тут не очень-то пышно, — сказал профессор Синицын, немного обсохнув и осмотревшись, — скромненько, право скажем. Не как в городе.
— Ну, не скажи, — возразил академик. — Тут даже лучше. В городе телевизоры у всех есть — а здесь только у нас. И стиральная машина — одна на всю деревню. Все соседи к нам стирать ходят и телевизор смотреть. Чувствуешь себя по-настоящему нужным.
— Понимаю, — улыбнулся профессор. — Ты, конечно, не Цезарь, и здесь не Нарбоннская Галлия, но ход мысли похожий.
— Теперь объясню я, — обратился к удивленному Сереже дедушка. — Незадолго до начала нашей эры наместником Нарбоннской Галлии, небольшой римской провинции, был Гай Юлий Цезарь. Однажды один из соратников спросил его, почему тот пребывает в захолустье, а не едет в столицу империи, где поле для деятельности куда шире. Цезарь ответил: «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме». Через несколько лет он стал первым и в Риме — императором. Мои же притязания, — закончил рассказ академик, — куда скромнее. Просто мне тут нравится. Чистый воздух, покой… Много ли человеку надо для счастья?
ЕСЛИ БЫ Я НЕ БЫЛ АЛЕКСАНДРОМ, БЫЛ БЫ ДИОГЕНОМ
— Если бы я не был Александром, я был бы Диогеном, — вроде бы невпопад промолвил профессор Синицын.
— Ура! — закричал Сережа. — Сейчас я сам все могу объяснить! Древнегреческий философ Диоген жил в бочке!
— Пожалуйста, подробнее, молодой человек, — попросил профессор.
— Он жил в бочке, — продолжил молодой человек, — не потому, что другой крыши над головой не мог найти, а потому что считал: для достижения истинного счастья можно и нужно свести потребности к минимуму.
— Верно, — похвалил внука академик. — И что потом?
— Потом его слава разнеслась по всему античному миру. К Диогену зачастили важные гости. Как-то приехал даже сам Александр Македонский.
Взгляды философа и его образ жизни так глубоко поразили великого полководца, что он воскликнул…
— Что же он воскликнул? — спросил профессор.
— Ту же самую историческую фразу, что и вы! — ответил Сережа. — Если бы я не был Александром, я был бы Диогеном!
— Вот именно, — подтвердил академик Пятотомов. — Если тебе так понравился наш образ жизни, дорогой соавтор, оставайся у нас. Сведем потребности к минимуму.
— Нет уж, — не согласился профессор. — Конечно, если бы я не был Синицыным, то хотел бы быть Пятитомовым. Но я — Синицын! Вот и Александр не поселился же в Диогеновой бочке! Так что скорее за работу, а то у меня обратная электричка через три часа.
И ученые уселись за рабочий стол.
