Август 2024 года

Ольга ЛУКАС

Осенью в издательстве «Речь» выйдет восьмая книга Ольги Лукас про кошачье детективное агентство: «Ошибаются даже кошки».

Кошачье детективное агентство состоит из Муси, Плюшки и Элизы. Три умные кошки круглый год оберегают покой садоводства Чайное-1. Прошлой весной они взяли в ученики местных котят Моторчика, Мару, Жучку, Саню и щенка Шерлока. Прошёл почти год, ученики стали совсем взрослыми и вот-вот будут сдавать самый главный детективный экзамен. Вернее, пересдавать: в первый раз они допустили ошибку и теперь не находят себе места.

ПЕРВОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ МУСИ и ЭЛИЗЫ

После уроков котята и Шерлок больше не играли вместе. Каждый уходил к себе и думал — какую же ошибку он допустил в предыдущем расследовании?

Моторчику очень не хватало общения с друзьями. Он ещё надеялся, что всё будет по-прежнему. Но Жучка, Шерлок и Саня мечтали скорее стать взрослыми и считали игры детскими забавами. А Мара хоть и соглашалась поиграть, но постоянно отвлекалась, пропускала мяч или вообще уходила с поля.

— Ну что ты? Надоел футбол? — не выдержал Моторчик, когда Мара пропустила очередной гол. — Так и скажи.

— Не надоел. Просто мне стыдно. И обидно. Что из-за меня никто не сдал экзамен.

— Да почему из-за тебя-то?

— Жучка так говорит.

— Слушай её больше. Вот я уверен — мы все, все вместе, не учли что-то важное. И если бы собрались и поговорили об этом…

Сколько Моторчик ни убеждал Мару в том, что неудачи случаются у всех, она его и слушать не желала. Попрощалась до завтра и сказала, что пойдёт домой. Но Моторчик знал, что это неправда: после занятий Мара часто возвращается в домик с мезонином и сидит на «клетчатом одеяле раздумий» до самого вечера.

«Надо что-то предпринять! — подумал Моторчик. — Раз мне она не верит, позову на помощь кого-нибудь из учителей!»

Мусю и Элизу он увидел почти сразу: они сидели на заборе и наблюдали за стайкой обедающих синиц. Кормовой шар из семян, орешков и сливочного масла висел на дереве неподалёку от шлагбаума. Сторож Грач заботливо положил его в сеточку от лука, чтобы птицам было за что ухватиться. И они клевали корм, выполняя разные акробатические фигуры. Одна синица зацепилась коготками за сетку и, продолжая махать крыльями, принялась склёвывать семена.

— Этот трюк мы называем «колибри», — сказала Элиза Моторчику. — Сложнее только «двойная колибри» — когда птицы подлетают к шарику с двух сторон. Сегодня в программе такого ещё не было.

Но Моторчик слишком переживал за Мару, чтобы увлечься птичьей воздушной гимнастикой. И Муся это сразу заметила. Узнав, в чём дело, они с Элизой спрыгнули с забора и вместе с Моторчиком побежали к домику с мезонином.

— Ну-ну, не грусти, — сказала Муся и ласково лизнула её в лоб, как поступают кошки с котятами. Но Мара считала себя слишком взрослой для таких нежностей и отстранилась.

— Я не грущу, — прошептала она. — Я в отчаянии. Шанс, который выпадает лишь раз в жизни, потерян!

— И что же ты потеряла? — спросила Элиза.

— Я потеряла надежду. Надежду стать хорошим детективом. Ведь мой путь начался с ошибки. — Ой, подумаешь, — сказала Муся. — Наш путь тоже начался с ошибки. И вот мы перед тобой. Не только расследуем, но ещё и других учим.

— Вы ошибались? Вы? — не поверил Моторчик.

— Мы, мы! — весело подтвердила Муся. — Вы уже большие дети. Пришло время узнать, что учителя так же несовершенны, как и все вокруг. Элиза, помнишь наше первое расследование?

Элиза кивнула, усмехнувшись своим воспоминаниям. А Муся начала рассказывать.

БЫЛА СЕРЕДИНА ВЕСНЫ.

Дачники уже пробудились от зимней спячки и работали на грядках. В те времена бабушка Вера, хозяйка Муси, ещё уезжала в город на зиму. Поэтому дел у неё на огороде было много.

Муся тогда была единственной кошкой в доме, и это её вполне устраивало. Она вела себя примерно и никогда не хулиганила. Разве что загоняла под мойку крышечки от йогурта, но тут уж как удержаться?

По ночам Муся спала в ногах у бабушки Веры, потом завтракала и ещё немного спала на хозяйской подушке, затем умывалась и отправлялась на прогулку. За пределы участка она не выходила: садоводство казалось ей большим и опасным, а населяющие его люди и животные — чужими и неприветливыми.

В то утро Муся, как обычно, разбудила хозяйку. У неё был свой метод: запускаешь лапу под одеяло и щекочешь пятки, пока человек не вскочит с кровати. Уж как бабушка Вера не поджимала ноги, а Муся всё равно настигала пятку и щекотала, щекотала, щекотала! А заигравшись, могла и когти выпустить.

В маленькой уютной спальне без окон было тепло. Но в остальных частях дома гуляли сквозняки. Закутавшись в байковый халат и мохеровую шаль, натянув на ноги толстые шерстяные носки и войлочные тапочки, бабушка вышла на кухню. Но вместо того чтобы сразу насыпать корм в Мусину миску, зачем-то уставилась в окно. Вот тоже, что она там не видела? Даже если за ночь на клумбе расцвёл какой-нибудь чудо-цветок, он всё равно может подождать. А кошка не может! Мяу! Мяу! У неё потребности! Мях! Мях! Её от голода уже лапы не держат. Смотрите, упала, лежит и еле кряхтит: мхя… мхя…

Бабушку Веру словно подменили! Она перешагнула через лежащую Мусю и подошла к другому окну. Потом достала телефон и стала читать чат садоводства, чего она никогда не делала, не позавтракав и не выпив кофе. И не покормив кошку!

Муся встревожилась. Уж не закончилась ли у них в доме вся кошачья еда? Может быть, бабушка сейчас занята важным делом: опрашивает соседей и выясняет, нет ли у кого взаймы трёх-четырёх горсточек корма. Или кусочка курочки. Или креветок. Креветки Муся не пробовала, но соседка Элиза уверяла, что нет на свете ничего вкуснее. И тут бабушка стала набирать чей-то номер — должно быть, звонила в срочную доставку кошачьего корма.

— Алё, Анечка! — сказала она в трубку. — У вас тоже всё вверх дном? Вот и у меня. Только навела порядок — а тут эта напасть. Ну что ж...

Она отложила телефон, вздохнула и наконец достала из ящика пакетик с кормом. Ага, вспомнила, где прячет!

Насытившись, Муся вернулась в спальню без окон и ещё немного подремала.

В те далёкие времена кошачью дверцу ещё не сделали, поэтому бабушка, зная привычки своей кошки, оставляла входную дверь приоткрытой. А чтобы ветер её не захлопнул — подпирала граблями. На этот раз грабли, наверное, были нужны в огороде, и бабушка подпёрла дверь тяжеленной старой тумбочкой, в которой хранилась обувь на все сезоны и размеры — для детей и внуков, которые любили приехать неожиданно и в какой-нибудь неподходящей для дачи одежде и обуви.

Муся вышла на улицу и чуть не ударилась лбом о здоровенную берёзовую ветку, которая лежала прямо на дороге! Ветки валялись повсюду. А ещё перевёрнутые вёдра и цветочные горшки. «Действительно — всё вверх дном!» — подумала Муся, вспомнив телефонный разговор хозяйки.

Пройдя немного по участку, она обнаружила, что в парнике разбились два стекла, и бабушка кряхтя заклеивает дыры скотчем и пищевой плёнкой.

«Кто же это ночью к нам залез и так нахулиганил?» — подумала Муся. Она представила огромную кошку, даже не кошку — тигра, выходящего из леса. Тигр перепрыгнул через забор — что ему забор! — и стал играть с вёдрами и цветочными горшками, совсем как она, Муся, — крышечками от йогурта. Потом отбросил в сторону надоевшее ведро — оно-то и выбило стёкла в парнике. И пошёл точить когти о старую берёзу у колодца, да так, что отломал целую ветку.

Ну и ну! Значит, в этом лесу водятся тигры! Соседка Элиза твердит, что большие кошки живут далеко, а рядом с Чайным можно встретить разве какого-нибудь очень храброго лесного кота. Элиза, впрочем, их ещё не встречала, хотя любила погулять по окрестностям, особенно ночью.

Бабушка Вера закончила чинить парник и присела на скамеечку у забора. Тут из своего дома вышла жена электрика.

— Здорово, соседка! — крикнула она. — И вам досталось?

— Добрый день! И нам…

— Ой, сколько веток. Надо весь сушняк осенью обрезать! Давайте я к вам старшего своего пришлю, пусть поможет.

— Да я сама. Потихоньку-помаленьку. Яблоню только жалко.

— Вот она какая, эта Элиза. Имя красивое, а дел натворила — хуже, чем мои младшие внуки.

Муся остановилась, задумалась, принюхалась. Элиза! Анна Прокофьевна уверяет, что её кошка — очень воспитанная представительница редкой породы. А эта Элиза во время своих ночных вылазок портит чужие участки. Ну берегись, хулиганка!

Перепрыгивая через вёдра, горшки и ветки, Муся побежала к соседскому забору. Нырнула в кошачий лаз, который когда-то показала ей сама Элиза. И увидела точно такой же беспорядок, как на участке бабушки Веры. Только у себя Элиза даже поленницу раскатала по брёвнышку.

А может быть, она часто так поступает? То-то Анна Прокофьевна постоянно на огороде работает — должно быть, наводит порядок после ночного буйства своей хорошо воспитанной кошки. Не воспитанная она, а избалованная. Вот!

Тут из-за куста бесшумно вышла сама Элиза.

— Доброе утро, любезная соседка, чем обязана столь раннему визиту? — промурлыкала она.

— Доброе. Ты чего это натворила, а?

— Прошу прощения? — сощурила глазки Элиза.

— Раскидала всё, говорю, и у нас, и у себя. Ты это дело брось! У себя делай что хочешь, а к нам не ходи. Это моя территория!

— Как неудобно… Ведь у меня к тебе те же претензии, — сказала Элиза. — Будь на твоём месте этот деревенский нахал Вася, я бы подумала, что ты хочешь сбить меня со следа.

— С какого ещё следа? Тут нет никаких следов. Кроме вот этих, твоих! — И Муся указала носом на раскиданную поленницу.

Элиза тоже посмотрела на поленницу. Потом сказала, что она как раз искала предлог, чтобы побеспокоить Мусю. Ведь это безобразие на участке Анны Прокофьевны, полагала она, устроила невоспитанная беспородная соседка.

— У нас тоже безобразие! И это не я! — сказала Муся.

— Верю. Такие, как ты, врать не умеют.

И было непонятно, комплимент это или хорошо замаскированное оскорбление. Элиза казалась Мусе слишком сложной — вечно все эти словечки, реверансы. Не может прямо сказать, что думает.

— Ты вот про Васю говорила, — напомнила Муся. — А что, если это он тут всё разбросал? И у вас, и у нас?

— Вася ленив и прожорлив, — припечатала Элиза. — Он не станет утруждаться даже ради самой вкусной еды. Вроде той креветки, которой угостила меня одна знаменитая актриса. Ломать, драть, разбрасывать — нет, это не его стиль.

— Но ведь это точно не ты? — на всякий случай спросила Муся.

— Не я. И не ты. Заключим союз?

— Куда мы его заключим? У меня и ключа-то нет…

— Объединимся. Найдём злодея, который устроил этот бедлам!

Первым делом кошки решили обнюхать участок. Негодяй обязательно должен был оставить следы, ну хоть какие-то. По телевизору их называют «улики».

— Кстати, странно, что ты его не встретила, — сказала Муся. — Ты же гуляешь по ночам.

— Странно другое! Сегодня милейшая Анна Прокофьевна меня не выпустила. Заперла у себя в комнате и сказала: «Для твоей же пользы». Я полночи не могла уснуть! Какой сон без прогулки на свежем воздухе? Но главное — за что меня заперли? Что я сделала плохого?

— А может, это всё-таки ты? — с надеждой в голосе спросила Муся. — Вечером? Тогда всё сходится: сначала ты хулиганишь, потом тебя запирают.

— Я ещё в своём уме! — рассердилась Элиза. — И знаешь, если бы я катала эти брёвна, у меня бы все мышцы сейчас болели. Я же кошка нежная, породистая.

— А вот жена электрика считает, что это ты, — вдруг вспомнила Муся. — Точно, я ведь не сама на тебя подумала. Это всё она. Перевесилась через забор и говорит: «Элиза дел натворила, хуже, чем мои младшие внуки!»

— Бедные мальчики! — вздохнула Элиза. — Чуть что случилось — сразу они виноваты. Иногда прямо так и хочется встать на защиту угнетённых!

— Я тоже заметила, что жена электрика, не разобравшись, обвиняет невиновных, — согласилась Муся.

— Причём постоянно! — сказала Элиза. — Теперь вот меня выбрала мишенью для своих инсинуаций.

Муся не стала выяснять, что такое «инсинуации» — наверное, ложные обвинения или что-то в этом роде. Она просто сказала:

— Тогда мы должны найти истинного хулигана!

Элиза знала в Чайном все удобные заборы и кошачьи лазы. С ней Мусе было совсем не страшно выходить в большой мир.

Напротив участка Анны Прокофьевны, рядом с домом, который хозяева всё никак не могли продать, стояли художники Саша и Ира. У Саши в руках были блокнот и карандаш, у Иры — альбом для рисования и гелевая ручка. Они зарисовывали разбросанный мусор и поломанные ветки.

— А посмотри во-о-он туда, — сказал Саша. — Как будто целая банда орудовала.

— Жуть какая. Хорошо, что председатель всех предупредил, — ответила Ира.

— Целая банда! — прошептала Элиза. — Так вот в чём дело. Вот почему меня не выпустили из дома! Чтоб я не попалась к ним в лапы!

Значит, в Чайном не так уж и спокойно. Опытные садоводы об этом знают — и председатель, и Анна Прокофьевна. Бабушка Вера и семья электрика, наверное, тоже в курсе.

— И что, неужели никому не справиться с этой бандой? — удивилась Муся. — Дядя Дюша, я думаю, смог бы. У него собаки. Сэру Генри достаточно один раз гавкнуть — и все бандиты разбегутся!

Элиза сказала, что надо бы глянуть, как обстоят дела у них.

Кошки забрались на высокий глухой забор вокруг особняка, находившегося под охраной дяди Дюши и его собак. Да, сюда банда заходить побоялась!

Аккуратно подстриженные кусты были целы, ничего нигде не валялось. Там и сям лежали какие-то листья и ветки, но это потому, что во дворе и в доме ещё не было генеральной весенней уборки, которую проводила специальная фирма. Учуяв кошек, к забору подбежали овчарки.

— Зачем пришли? — строго спросил Волк.

— К вам банда ночью не заходила? — сразу перешла к делу Муся. — У наших хозяек они такого наворотили!

— К нам никакая банда не полезет, — усмехнулся Лис. — Мы свой хлеб не зря едим.

— И ночью вы ничего не видели и не слышали? — уточнила Элиза.

— Чего-то там громыхало, — подумав, сказал Волк. — Но мы сегодня ночевали в сторожке у дяди Дюши.

— Когда холодно или, там, дождичек, он нас всегда пускает. А у Генри роскошная личная будка, с отоплением и диваном, — добавил Лис. — Представляете — свой диван! А нам дядя Дюша на полу стелит.

— Вы не подумайте, мы нормально живём. Не жалуемся, — на всякий случай сказал Волк.

— А мы ничего такого не подумали, — заверила его Муся. — Так что там ночью громыхало?

— Как что? Банда, наверное, — неуверенно сказал Волк. — Всё крушила. Но к нам соваться побоялась. Да, побоялась!

— А почему вы не разбудили дядю Дюшу? Не вышли посмотреть, что там грохочет? — спросила Элиза.

— А ты хотела, чтоб твоя банда нам бока намяла? — удивился Лис.

Элиза с достоинством ответила, что лично у неё никакой банды нет. Они с Мусей — на стороне справедливости.

— Ну-ну, — усмехнулся Лис. — А вот хозяин дома нынче утром звонил дяде Дюше, справлялся — что как. Не накуролесила ли Элиза.

— А дядя Дюша что? — с волнением спросила Элиза.

— Ответил, что у нас забор надёжный, — с гордостью проговорил Лис. — И всё путём. Никаким Элизам не пробраться.

— Он сказал «никаким»? — уточнила Муся. — Или «никакой»?

— «Никаким», — повторил Лис. — Так ведь, Волчара?

— Так точно! — подтвердил Волк. — «Никаким Элизам не пробраться!»

— Значит, «Элиза» — это название банды! — уверенно сказала Муся. — Конечно! И о ней даже хозяин дома у себя в городе слышал!

Овчарки согласились, что звучит очень разумно, и пожелали кошкам удачи в поимке преступников.

— Если совсем будет худо, бегите к нам сюда. Защитим, — добавил на прощание Лис.

— Да уж. Генри на своём диване сегодня выспался, сил набрался, так он их живьём съест. Главное, сами к нему в пасть не попадите, — усмехнулся Волк.

Кошки поблагодарили соседей, спрыгнули с забора и пошли по Берёзовой улице в сторону Главной.

А вокруг всё было завалено ветками, листьями и мусором.

— Ну и банда! — поёжилась Муся. — Сколько же их там? И кто они? Люди? Птицы? Кошки?

— А мне нравится версия с птицами, — заметила Элиза. — Я ещё утром заметила, что всё выглядит так, будто злодей наносил удар откуда-то сверху.

— Значит, это банда огромных птиц породы «элиза»… — начала Муся.

— Которая вылетела ночью из леса…. — подхватила Элиза.

— А ночные птицы — это филины и совы… — припомнила Муся.

— И они как начали всё ломать и портить! — закончила Элиза. — Но зачем?

Подруги ненадолго замолчали.

— А я знаю зачем! — воскликнула Муся. — У них период гнездования! Они, наверное, прилетели из тёплых краёв, поломали в садоводстве деревья, забрали лучшие ветки и улетели — вить гнёзда в глубине леса! Для птенчиков своих.

— Значит, до следующего года они не прилетят, — задумчиво сказала Элиза и распушила шерсть на спине. — А через год мы с ними поквитаемся!

Кошки, весьма довольные собой, вышагивали по Главной улице. «Мы сила! — думала Муся. — Пусть эти совы и филины гигантские, пусть их много. Но мы с Элизой на стороне добра! Вдвоём мы им покажем, как бить стёкла в парнике и раскатывать поленницу по брёвнышку».

Прошло несколько дней. Садоводы навели порядок после нашествия неизвестной банды. Кошки помогали хозяйкам как могли: сгребали лапами прошлогодние листья, устраивались на них поудобнее и подбадривающе урчали.

Как-то вечером, в знак особого расположения, Элиза позвала Мусю на вечернюю прогулку, и та согласилась. Сделав большой круг, они оказались на заборе, окружавшем особняк.

Овчарки лаяли на кого-то в противоположном углу участка. Сэр Генри рычал в конуре, позвякивая цепью. Перед сторожкой прогуливалась только мудрая такса Вакса.

— Ураган-то какой был, а? — сказала она. — Лис с Волком сказали, вашим участкам от него сильно досталось. Вот она — жизнь на вершине холма. Нас бы тоже задело, если бы не трёхметровый забор. Но, кстати, одной миски Дюша так и не досчитался. Теперь Фомич пьёт из пластикового контейнера и ворчит, что его притесняют и обделяют. Давно ли жил на улице и пил из лужи!

— Ураган? — переспросила Элиза. — Это же ветер такой, да?

— Очень сильный ветер, — подтвердила такса. — Который разрушает всё на своём пути. Нам тут повезло. В Чайное «Элиза» уже ослабленной прилетела. А в прибрежных районах волны были чуть не с наш дом, по улицам реки текли — просто катастрофа! Мы с дядей Дюшей смотрели вечерние новости и ужасались.

Кошки вежливо попрощались с Ваксой и направились к своим домам. Про ураган «Элиза», который перевернул вверх дном всё, до чего сумел дотянуться, они с тех пор не разговаривали — даже друг с другом. Только сейчас набрались храбрости, чтобы рассказать ученикам о своей ошибке.

Муся замолчала, чтобы перевести дух. Моторчик и Мара смотрели на неё во все глаза, ожидая продолжения.

— Ну так как же? — не выдержал Моторчик. — Как вы с ними справились?

— С кем? — спросила Элиза.

— С совами, — сказал Моторчик. — Или филинами. Они ведь больше не прилетали?

— Прилетали пару раз. Но не они, — ответила Муся. — И назывались иначе.

— Да, потом был «Зимний Вольдемар», — припомнила Элиза. — Наш Вольдемар после этого ещё долго оправдывался перед всеми. А ещё — «Матильда». Вот кто дров наломал. В буквальном смысле.

— Да кто же это был? — не выдержала Мара.

— Точно не птицы, — усмехнулась Элиза.

— Совы и филины, ну вы подумайте! — засмеялась Муся.

— Банда, которая гнездится в нашем лесу! — подхватила Элиза. — Так бы мы и думали, что это птицы. Если бы Вакса не подсказала.

— Мне, кстати, ваша версия с птицами больше нравится, — сказала Мара. — Она изящная. А про ураган — скучно.

— Это, кстати, первый урок, который мы усвоили ещё до того, как стали детективами, — улыбнулась Муся. — Верное решение обычно кажется самым скучным. Поэтому к нему не сразу приходишь.

— Точно! — воскликнул Моторчик. — Я тоже замечал! А почему вы на уроках об этом не упоминали?

— Да всё потому же, — потупившись, призналась Элиза. — Не хотели вспоминать о своей ошибке. Но завтра расскажем!

На следующий день весь первый урок был посвящён скучным верным решениям. В последний момент Муся с Элизой передумали посвящать остальных учеников в историю с ураганом «Элиза», а просто перечисляли версии, из которых нужно было выбрать верную — и самую скучную.

После урока все опять разбежались, а Моторчик повёл Мару смотреть на птичью гимнастику.

Им повезло почти сразу. Две синицы подлетели к кормовому шару с разных сторон и зацепились коготками за сетку.

— Сейчас будет «двойная колибри»! — со знанием дела объяснил Моторчик.

Но сетка с шаром неожиданно начала вращаться, и птицы перепорхнули на дерево.

Они снова попробовали исполнить трюк, и на этот раз им помешал ветер.

С третьей попытки всё получилось. Зацепившись когтями за сетку и быстро-быстро взмахивая крыльями, птицы словно зависли в воздухе с двух сторон.

— Красота! — сказал Моторчик.

— Ага! Молодцы синички, что не сдались сразу! — подхватила Мара. — Слушай, а давай поиграем в гимнастику с мячом? Будем вдвоём всякие трюки делать.

— Давай! — обрадовался Моторчик. — Мы даже можем взять у хозяина настоящий большой футбольный мяч! Человеческий!

И они побежали к сторожке.

Ольга Лукас		Художник Ольга Граблевская
Страничка автора		Страничка художника