Октябрь 2014 года
…
У нас в гостях Юрий Михайлович ПРОЗОРОВ, ведущий научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинского Дома) Российской академии наук, автор книги «Классика. Исследования и очерки по истории русской литературы и филологической науки» (2013), член редакционной коллегии Полного собрания сочинений и писем М. Ю. Лермонтова в 4-х томах, выходящего в издательстве Пушкинского Дома к 200-летию поэта.
— Юрий Михайлович, у петербургского поэта Александра Кушнера есть стихотворение «Быть классиком», где неоднократно повторяется такая мысль: «Быть классиком —значит стоять на шкафу /Бессмысленным бюстом, топорща ключицы», «Быть классиком — в классе со шкафа смотреть/ На школьников», и, наконец, «Быть классиком страшно, почти неприлично». А что означает «классик Лермонтов» для Вас и в чем «классичность» Лермонтова?
— Мы едва ли ошибемся, согласившись, что Александр Кушнер, замечательный поэт наших дней, акцентирует в своем стихотворении некоторые комические стороны современного, в частности — школьного, бытования классики. О том, что такие стороны в восприятии литературы прошлого и великих писателей существуют, напоминает здесь, если продолжить цитаты, и сравнение гипсового бюста классика с чучелом птицы:
Так чучело ставят: бекаса, сову. Стоишь вместо птицы. |
Стихотворение не случайно завершается мыслью о том, что никакие причудливости окружающего классику быта не могут исказить ее сути, снизить ее высоту, уменьшить притягательность.
Казалось бы, с каждым годом расстояние между классической литературой и нами увеличивается, она от нас удаляется все больше, но при этом приобретает несравненные качества исторической давности, на наших глазах обнаруживает свою причастность к «вечности». Отходя за двухвековые рубежи, — а двухсотлетние годовщины уже осенили имена Пушкина и Гоголя, а сегодня имя Лермонтова, — русская классика превращается в подобие нашей «античности», такого культурного феномена, на котором не отражаются колебания времени.
Значение Лермонтова как классика русской литературы определяется прежде всего тем духовным и творческим опытом, которым были отмечены его «труды и дни» и который составил его неповторимый вклад в «золотую кладовую» культурного наследия. Своеобразие лермонтовского опыта в главном состоит в том, что он выразил трагические противоречия в отношениях мира и личности, показав в своем творчестве, с одной стороны, необходимость, неизбежность, глубоко человеческую природу развития и возвышения личных начал, а с другой — растущий конфликт человека и мироздания.
Я рожден, чтоб целый мир был зритель Торжества иль гибели моей, — |
написал Лермонтов в 1832 году, будучи восемнадцатилетним юношей, и в этих стихах, как ни у кого остро, запечатлелось противостояние личного «я» и «целого мира», основная лермонтовская тема. Без этой темы кругозор человека нового и новейшего времени не был бы полон.