Ноябрь-декабрь 2013 года

У нас в гостях известный литературовед, доктор филологических наук, профессор кафедры истории русской литературы филологического факультета Санкт-Петербургского Государственного Университета, член Всемирного клуба петербуржцев Борис Валентинович АВЕРИН. Начало беседы с Борисом Валентиновичем можно прочесть в «Костре» № 10, 2012, в «Костре» № 1 и в «Костре» №4, 2013.

— Борис Валентинович, расскажите, пожалуйста, о своих школьных годах.

— В школе я учился плохо. Мне было скучно. В шестом классе даже получил двойку по математике за год. Летом выучил учебник, ничего в нем не понимая, сдал — и забыл. Зато при сдаче вступительного экзамена на геофизический факультет преподавательница мне сказала: «Вы ведь ничего не знаете по математике…» Я честно ответил: «Совершенно с вами согласен, не знаю ни-че-го…» Тогда Фаина Марковна, так звали преподавательницу, сказала: «Все-таки я вас приму и научу». Через полгода я уже решал дифференциалы, настолько мне было интересно! В каждой науке есть некие первоначальные истины, или постулаты. И если учитель не может их объяснить школьнику, то никогда до сути этой науки ребенок не доберется. Учителя, способные объяснить эти первоначальные истины, несомненно, существуют. Благодаря им вырастают новые поколения ученых.

Один школьный урок я запомнил навсегда. Это был урок географии в школе № 415 города Петергофа, и вела его практикантка из Герценовского института. Она рассказывала об эпохе Великих географических открытий. Это было как раз то, что меня страшно интересовало. Всю свою детскую жизнь я занимался «географическими открытиями». Сначала уходил от дома на 5 километров, потом на 10, потом на 30, потом на 40… Все пространство, где я жил, я обошел пешком и все там знаю в мельчайших подробностях. Такая страсть была к путешествиям. В старших классах к изучению местности добавилось изучение исторической и искусствоведческой литературы. Так вот, практикантка рассказывает, и вдруг происходит страшное — раздается звонок! И мы этот звонок воспринимаем как несчастье. Нам хочется слушать — а тут звонок… Вот для чего нужна школа! Мне удалось прочесть всего одну лекцию, которая имела тот же эффект. Я замещал заболевшего коллегу и читал лекцию о творчестве Достоевского на факультете журналистики в Университете. В той аудитории вход был за спиной у студентов, чтобы встать за кафедру, я должен был пройти мимо всех рядов стульев, стоявших справа и слева. Я читаю Достоевского. Прочел. Раздался звонок. Я иду к двери по этому проходу — а все сидят, не двигаются, и царит полное молчание. Это был единственный случай в моей педагогической практике. Я тогда сразу вспомнил тот школьный урок географии…

— Борис Валентинович, давайте вспомним Ваши полярные экспедиции…

— Самое памятное — это зимовка в обсерватории «Дружная» на острове Хейса Земли Франца Иосифа. Я — сначала техник, а затем инженер-аэролог. Научное оборудование в обсерватории было самое допотопное, о нем сейчас стыдно вспоминать. Но была одна абсолютная ценность, которую даже трудно себе представить. Это библиотека. Ее появление связано с одним удивительным историческим фактом. Георгий Седов готовился к покорению Северного полюса. Построили базу, стали завозить оборудование, огромное количество продуктов и… книги! Он собирается покорять полюс — и завозит книги!

Откуда же взялись эти книги? Сразу после революции конфисковали огромную библиотеку баронессы Икскуль, и когда готовилась экспедиция, эту библиотеку отправили на Землю Франца Иосифа. Ничего подобного история культуры не знает. В полярной обсерватории, где я работал, как раз и хранились книги баронессы Икскуль — 4873 книги, среди которых было даже редчайшее прижизненное издание «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева. Потом вся библиотека там погибла, ничего не сохранилось… Но на некоторых, в том числе и на меня, эти книги оказали решающее влияние. Спасибо баронессе. Мы далеко не всегда знаем, как наше дело отзовется, не знала и она, для кого и какую роль сыграет ее библиотека.

«Дама в красном платье» (портрет В. И. Икскуль фон Гильденбанд, И. Репин, 1889 г.)

А теперь представьте: полярная ночь, минус 40, да еще и с ветром… Работаешь трое суток беспрерывно, а потом четверо суток отдыхаешь — таков распорядок. Выйти никуда нельзя. Как тут можно не читать? Когда после возвращения из экспедиции я увидел на прилавках книги Бунина и Платонова, я уже был подготовленным читателем. У Бунина меня поразило его восприятие природы — точно такое, как и у меня в детстве. Бунин видит природу с высшей степенью точности. Там важно все. Вот идет крестьянин по лесу — что первым зацвело, береза или ольха? Это важно! Или вот крестьянский участок, весь желтый от сурепки. Красоты необыкновенной. Но это не настоящая красота, потому что раз участок зарос, значит, крестьянин умер…

На зимовке и после нее я понял, что такое наука. В метеорологические центры поступает огромное количество сведений, благодаря которым составляется прогноз погоды. Часто этот прогноз оправдывается, часто — нет. Почему? Потому что все многообразие природы не может уложиться в те теории, которые мы построили. В жизни и природе всегда есть такие точки, которые не может предсказать самая точная теория. Наука — это, вероятно, самое интересное, что создало человечество. Но важно понять: в каждой науке есть предел, дальше которого она двинуться не может.

— Наверное, для биографии очень важно знать, с чего все начинается.

— Это важно не только для биографии личной, но и для биографии Вселенной. Астрофизики говорят, что все началось с Большого Взрыва, о котором мы ничего не знаем, но уже о том, что могло быть через несколько миллисекунд после него, мы можем что-то сказать. Это очень наивная точка зрения. Мне ближе другая. Никто не может знать и никогда не узнает, как началась наша жизнь и как она кончится. Исходя из данных геофизики, я знаю, что есть Земля, которая окружена разными слоями (одеялами). Это атмосфера, стратосфера, озонный слой, ионосфера, и так далее. Все они защищают Землю от жесткого корпускулярного излучения Солнца. Как возникла эта система защиты, в какой последовательности, по существу не знает никто. Но можно вспомнить простой образ: Богоматерь любовно держит в руках младенца, и мы понимаем, как она хочет его защитить. В мире есть постоянные величины. Для одних это Бог-любовь, для физиков — скорость света. Каждый может выбрать то, что ему больше по душе. Это и будет ответ на вопрос, с чего все начинается.