Сентябрь 2008 года
…
Путешествие третье
в поисках почти утраченного времени,
или Но следам рыцарей
Глава восьмая, в которой Сережа грустит не без пользы для дела, думает о близнецах и ищет «гениев места»
Сережа вышел от Хиасинто совсем грустным: вестей от близнецов давно не было, а без друзей в городе становилось все тоскливей. Чтобы немного развеяться, он решил прогуляться пешком. Под мерный звук неторопливых шагов по набережной Невы на ум пришли знаменитые слова писателя Анциферова, сказанные им о прекрасной Северной столице: «Есть в городе уголки, где мы чувствуем присутствие божества - Genius loci». «Интересно, — подумал Сережа, — а в Париже, где сейчас близнецы, есть свои заповедные места, свои «гении места»? Вот бы сейчас туда перенестись!» Сережа хорошо помнил, что среди первых следов присутствия «гениев места» в Петербурге Анциферов называл Эрмитаж. Мальчик как раз проходил вдоль его величественного фасада. Сережа улыбнулся. «Как же я не сообразил, — вслух размышлял он, — что Париж и Петербург связаны изначально? Вполне возможно, что и «гении места» у них — близнецы. А общий «гений места» — наш Эрмитаж!» И он мысленно стал собирать доводы в поддержку своей теории. Получалось довольно складно.
Ну, начать надо с того, что датой основания Эрмитажа принято считать 1764 год. Именно в этот год в Петербург доставили крупную партию картин, приобретенных Екатериной Второй у берлинского купца Гоцковского. Эта коллекция стала первой в собрании Эрмитажа. А история с картинами вышла такая.
В конце 1763 года Гоцковский предложил русскому послу Долгорукову в качестве выплаты долга коллекцию старинных картин. Имя Гоцковского в те времена было достаточно громким в деловых кругах — он владел крупнейшей шелковой фабрикой и фарфоровым заводом в Берлине и был одним из комиссионеров Фридриха Второго. У Фридриха была замечательная коллекция полотен французских живописцев — Ватто, Ланкре, Шардена. Гоцковский приобрел для монарха картины фламандских и итальянских художников, но из-за Семилетней войны и оскудения казны Фридрих выкупить картины не смог. Зато это с удовольствием сделала Екатерина. Русская императрица, желая подтвердить свою репутацию «северной Минервы», с головой ушла в коллекционирование. Ареной ее собирательской деятельности стал Париж. Приобретать картины для музея Екатерине помогал великий француз Дидро. Правда, поначалу Дидро считал невозможным, чтобы «в России когда-либо сложилось достаточное количество картин, способное внушить подлинный вкус к искусству», но в помощи русской императрице не отказывал. Именно благодаря его усилиям в Эрмитаже появилось полотно Рембрандта «Возвращение блудного сына». Немногим позднее Екатерина приобретает в Париже знаменитую коллекцию Пьера Кроза, одно из самых богатейших европейских собраний. «Святое семейство» Рафаэля, «Юдифь» Джорджоне, «Вакх» Рубенса, «Даная» и «Святое семейство» Рембрандта — это только часть галереи Кроза. Покупка Россией этих произведений стала сенсацией для всего мира. А Екатерина укрепила победу, приобретя галерею своего политического врага, разорившегося французского министра Шуазеля.
«Знай наших!» — с гордостью подумал Сережа. Незаметно для себя самого, он дошел до Троицкого моста и остановился в задумчивости, облокотясь на гранитный парапет. «Да где же эти несносные близнецы?» — грустно подумал он, всматриваясь в золотой шпиль Петропавловки, поблескивающий в неверных лучах капризного северного солнца.
