Январь 2017 года
…
Субботы Валерка ждал с нетерпением. Во-первых, в эту субботу в школу идти не надо, что для середины учебного года большая редкость. А во-вторых и в главных — они с папой в парк пойдут на лыжах кататься. Они еще в прошлые выходные договорились.
Папа у Валерки на лыжах ходит как настоящий спортсмен: и классикой, и коньковым. От него не отстать — дело сложное. Ну и почетное. Не отстал — значит, молодец. Значит, не слабак. Мужчина. Такой же, как папа.
Утром Валерка проснулся от яркого солнечного света. Веселые лучи легко проникали сквозь занавеску, выкладывая на полу сложный мозаичный узор и рождая беззаботное летнее настроение.
Валерка откинул одеяло, вскочил с кровати, подбежал к окну.
Ух ты! Словно в сказке или в хороших стихах: «Мороз и солнце, день чудесный…», «Белая береза под моим окном принакрылась снегом, точно серебром…». Ну, точь-в-точь! Все белое, сверкающее, пушистое. Замечательный денек! А если в парк, да еще на лыжах, да еще с папой!
У Валерки дыхание перехватило.
Он вылетел из комнаты. Надо разбудить папу, скорее позавтракать и…
Папа стоял в прихожей, одетый в костюм, и медленно затягивал узел галстука.
— Пап! — Валерка не поверил глазам. — Ты куда?
— На работу, — невозмутимо ответил отец. — У меня сейчас встреча.
— Пап! А на лыжах? — напомнил Валерка, улыбнувшись.
Конечно, сейчас папа хлопнет себя по лбу, воскликнет: «Ах, я растяпа! Совсем забыл!», снимет этот дурацкий костюм, достанет лыжи…
— Ну, понимаешь, — равнодушно протянул папа, — так получилось. Просто самое удобное время.
— Ты же обещал! — возмутился Валерка. — Мы же еще в прошлое воскресенье договорились!
— Не могу я сегодня, сам видишь, — папа пожал плечами и предложил: — Сходите с мамой.
Валерка пристально взглянул на отца: может, он все-таки шутит?
— Да у мамы и лыж-то нет!
— Ну, она постоит, посмотрит, как ты катаешься.
Валерка сверлил папу взглядом. Невозможно же такое всерьез говорить! Но и для шутки чересчур длинно. Не любит Валерка таких шуток и не понимает. Это уже больше на злую насмешку похоже.
— Пап, ты это серьезно?
— Валерий! Сколько можно? — возмутился папа. — Я же сказал: сейчас я не могу с тобой пойти, я с другими людьми о встрече договорился.
— А ты им позвони, — предпринял Валерка последнюю попытку, — и объясни, что ты мне пообещал. Просто позабыл. А встречу можно перенести.
— Не могу я ее перенести! — отрезал отец. — Что еще за детский сад? Люди будут меня ждать, а я им скажу, что пойду на лыжах кататься.
— Я тоже ждал! — сердито напомнил Валерка. — Целую неделю ждал. Сегодня же выходной! Ты и так с утра до ночи на этой своей работе пропадаешь! На меня у тебя никогда времени нет!
— Не говори ерунды!
— Это не ерунда! Просто чужие люди для тебя дороже, чем я!
От Валеркиных последних слов папа немного растерялся, смутился.
— Ты не прав.
— Разве?
Конечно, Валерка — маленький, Валерка — собственный сын, который вечно путается под ногами, который никуда не денется и обещаниями которому можно пренебречь. Другое дело — взрослые солидные люди. Работа же превыше всего!
— А если я не прав, тогда отмени встречу! Тогда пошли со мной в парк! Что?
Отец вдруг тоже рассердился.
— Как ты не поймешь? — заговорил он раздраженно. — Ты же уже достаточно взрослый, а ведешь себя как капризный ребенок! Это не игрушки! Это очень важная для меня встреча!
Валерка опустил голову и тихо пробормотал:
— А я, значит, для тебя не важен.
— Что ты там шепчешь? — недовольно поинтересовался папа.
Валерка снова посмотрел на отца, с надеждой, с доверием.
— Ты же обещал.
— Раз обещал, значит, сходим, — резко заключил отец. — Но не сегодня. В другой раз.
— Когда? На следующую зиму?
Папа окончательно помрачнел, сердито сузил глаза.
— Что еще за истерики?
Валерка выдержал его тяжелый взгляд, при этом точно так же сузив глаза.
— Если ты сейчас уйдешь…
Он не успел договорить. Из кармана папиного пиджака донесся торжествующий вопль мобильника. Папа поспешно откликнулся на него, прижал трубку к уху.
— То тогда… — попытался продолжить Валерка, но папа слушал не его, а того, чей голос глухо долетал из телефона. — Я тогда…
— Всё! Тихо! — шикнул на Валерку папа. — Не видишь, я разговариваю. — И торопливо и возмущенно скрылся на кухне, а Валерка остался стоять в прихожей.
А зачем ему нужно куда-нибудь идти? Вот зачем? Какой смысл во всяких там движениях, если… если все так, как есть? Если он — взрослый для того, чтобы понимать важность деловых встреч, и маленький для того, чтобы данное ему слово имело хоть какое-нибудь значение. Если он располагается на самом последнем месте, позади работы, коллег, знакомых и не очень знакомых, но нужных по делу. А еще, возможно, позади газет, телевизора, новостей, футбола, детективных сериалов и множества других важных для жизни вещей.
Из ванной вышла мама, удивилась, наткнувшись на неподвижного Валерку:
— Ты чего тут?
Валерка ничего не сказал, только мотнул головой, развернулся и ушел в свою комнату.
Комната по-прежнему была наполнена светом, теплом, блеском, и солнечные зайчики все так же резвились на полу.
Значит, «Мороз и солнце…», «Белая береза…»? Стихи и сказки?
Валеркин взгляд случайно наткнулся на недостроенную модель парусника, стоящую на полке.
Из-за необшитых бортов и недоделанного такелажа корабль более всего напоминал скелет какого-то неведомого существа, а не гордого морского красавца.
Сколько он уже тут стоит в таком виде? Полгода? Ждет, когда у папы наконец-то найдется время на то, чтобы вместе с сыном закончить начатое дело. Не дождется! Точно не дождется!
Валерка жестко усмехнулся, снял с полки парусник и, ни секунды не колеблясь, швырнул его в корзину для мусора.
Тут дверь в его комнату приоткрылась, и на пороге появился папа.
— Давай завтра сходим, — примирительно предложил он.
Валерка кивнул, совершенно равнодушно, а когда папа вышел, еще и усмехнулся, снисходительно, недоверчиво.
Хорошее слово — «завтра»! Вроде бы и совсем близко, да все никак не наступит.
На следующее утро папа сам разбудил Валерку.
— Вставай, засоня! — весело крикнул он, отдергивая шторы, и яркий солнечный свет наполнил комнату золотом и теплом.
— Угу! — послушно буркнул Валерка в подушку, но не вскочил сразу, а повалялся еще несколько минут, потом встал неторопливо, медленно добрел до кухни, заметив по пути стоящие у входных дверей две пары лыж.
Он наливал чай, когда папа влетел на кухню и воскликнул с наигранным возмущением:
— Ну, ты чего копаешься? Шевелись!
— А куда торопиться? — Валерка недоуменно пожал плечами. — До одиннадцати еще долго. Успею.
— Почему до одиннадцати? — не понял папа.
— Да я Димону обещал только в одиннадцать прийти, — бесцветно пояснил Валерка. — Он новую игру достал, драчку. Вот и позвал опробовать. Там же вдвоем надо.
Папа, окончательно сбитый с толку, не сразу нашелся, что ответить.
— Так я же вроде вчера сказал, что мы с тобой…
Валерка посмотрел ему прямо в глаза и спокойно произнес:
— А вдруг бы тебя опять на работу вызвали? Или позвонил бы кто-нибудь? По делу. А Димон еще маленький, ему на работу ходить не надо. Уж если мы с ним договорились на сегодня на одиннадцать, то, значит, так и будет.
И отвернулся к окну, к чаю. Подхватил бутерброд, откусил огромный кусок. Специально, чтобы рот дольше был занят, чтобы не отвечать. Папа ведь обязательно заведет сейчас: «Да как ты можешь? Да я к тебе со всей душой! А ты…» Но папа молчал. Долго молчал. Наверное, ушел, просто Валерка не услышал из-за собственного же громкого чавканья.
Обиделся, конечно же. Ну и пусть! Пусть! Пусть прочувствует, как это. И не жалко его. Ни капельки.
— Валера! — прозвучало вдруг тихое и не слишком уверенное. — Послушай, Валер! А если мы и Димона с собой возьмем. Он ведь тоже на лыжах любит. Втроем же еще интересней. Валер! А игру потом опробуете. Она же никуда не денется. А снег вон, может, скоро растает. Я слышал, потепление обещали. До плюс пяти. Потечет же все. Ну, что скажешь?
Валерка посмотрел не на папу. В окно. На ледяные узоры на стекле, на иней на ветках деревьев и сверкающие на солнце сугробы.
Мороз по-прежнему, холодно. На улице. И дома тоже. Было еще несколько минут назад. А теперь и правда потепление.
| Эльвира Смелик |
 |
Художник Ксения Почтенная, главный художник |
| Страничка автора | |
Страничка художника |
