Июль 2010 года

Юлия МАРКОВА

Вечер выдался на редкость теплым, стояли солнечные дни, и усидеть дома было просто невозможно. Я вышел во двор. Там меня уже ждал Саня, мы с ним — не разлей вода, он мой самый лучший друг. Он старше меня на год и уже учится в третьем классе. Саня парень очень сообразительный, он всегда быстро решает — что мы будем делать, куда пойдем, с кем и во что будем играть. Я с ним обычно соглашаюсь, и не только потому, что он старше, а потому, что мне нравятся его затеи. Например, сделать тарзанку над прудом и прыгать с нее в воду было его идеей. Целыми днями мы пропадаем на пруду — сначала загораем, а потом не просто купаемся, а, раскачавшись на толстой веревке и привязанной к ней палке, прыгаем прямо в пруд — кто дальше. Чтобы покачаться на нашей тарзанке, выстраивается целая очередь — не только мальчишки, но и девчонки: им тоже скучно просто так лежать на траве или просто так плавать. А тут — полет, прыжок и множество брызг вокруг!

Но вечером никто уже не загорал и не купался, только Санина тарзанка одиноко болталась на толстой ветке старой липы, нависшей над прудом.

— Привет! — сказал Саня.

— Привет! — ответил я.

— Что делать будем? Куда пойдем? — спросил Саня.

Саня был парень деловой, просто так слоняться по улице он не любил, он всегда находил какое-нибудь занятие. Но сегодня у него почему-то никаких идей не было.

— Давай в кино пойдем, может, там фильм какой новый или мультики? — предложил я.

— Я уже там был, ничего интересного: мультики для малышей, а фильм этот мы уже смотрели.

— Ну, тогда просто во дворе погуляем.

— Я наш двор уже два раза обошел, ничего интересного.

— Тогда пойдем в соседний двор, — предложил я, — там вчера в футбол играли.

И мы отправились в соседний двор в надежде, что найдем там себе компанию. Но и в соседнем дворе тоже ничего интересного не было. Мальчишки в футбол не играли, их там не было совсем. На скамейке сидели только две девчонки из параллельного класса — плаксы и ябеды. Играть с ними у нас не было ни малейшего желания.

— Пойдем быстрее, — сказал Саня, — а то привяжутся.

— Пойдем, — согласился я.

Я не любил, когда они сначала просили взять их в игру, а потом бежали жаловаться на нас взрослым. Им почему-то всегда казалось, что мы их обижаем, а мы и не обижаем их вовсе, просто они шуток не понимают и, чуть что, — в слезы. И мы прошли мимо, словно их не заметив. Мы спустились к канавке, которая протекала возле наших домов. Это была не обычная канава, а довольно-таки полноводная канавка, напоминающая небольшую речку. Вдоль этой канавки стояли дома, на табличках которых красиво было написано: «Канавка Нахимсона» и указан номер дома. Это была уважаемая в нашем городе канавка. Вдоль нее шла дорожка и росли большие деревья, в жару там обычно прогуливались мамы с колясками и пожилые люди, спасаясь от солнца. Сегодня там прогуливались только мы с Саней. Мы вспомнили, как весной чистили пруд, в который впадает канавка. Тогда в ней стало совсем мало воды, и мы, надев резиновые сапоги, наловили на ее дне тритонов, потом посадили их в большую банку и стали пугать ими девочек. Девочки тут же разбежались, и пугать стало некого, тогда мы выпустили тритонов обратно в канавку и наблюдали за ними в воде. Сейчас канавка была заполнена водой почти до самых берегов, она соединялась с прудом, а из пруда вода уже подавалась к городским фонтанам.

Мы прошли вдоль канавки один раз, потом второй. И вдруг увидели самый настоящий диван. Он стоял прямо на газоне. Только это был очень старый диван, наверное, кто-то хотел его отвезти на свалку, но по каким-то причинам не довез. Так он и остался стоять прямо на траве. Мы подошли к дивану и стали рассматривать его.

— Какие странные люди, — сказал Саня, — выбросили хороший диван.

— Не такой уж он и хороший, — возразил я, — посмотри, у него ножек нет.

— Да, интересно, если есть диван, то должны быть и ножки.

— Иногда они отламываются, если диван старый, — заметил я.

— Точно! Смотри, а вот и ножки нашлись!

Недалеко от дивана была еще одна его часть, похожая на большое деревянное корыто на ножках. Это было фанерное дно, туда обычно убирают постельное белье, — когда диван складывают. Теперь то, на чем сидят, стояло отдельно, а то, куда кладут белье, — отдельно.

— Эта часть, наверное, отвалилась, пока диван тащили, — сказал Саня.

— А зачем его вообще сюда притащили? — спросил я.

— Как ты не понимаешь? Просто кто-то купил новый диван, а старый стал не нужен, вот его и несли на свалку, а потом от него отвалилось дно, а две вещи сразу не унесешь, поэтому их тут и оставили.

Сначала мы посидели на диване, а потом несколько раз обошли вокруг корыта на ножках. По Саниному лицу было видно, что он напряженно думает, для чего может пригодиться нам этот диван или его вторая часть. Я тоже понимал, что нужно было что-то срочно решать, потому что завтра как дивана, так и его нижней части здесь уже не будет: утром придут дворники и погрузят его на машину, которая каждое утро приезжает за мусором. В конце концов, диваны не каждый день выбрасывают!

Саня наступил на фанерное дно, и от него тут же отскочили все четыре ножки: они были едва прикреплены к каркасу и не выдержали Саниного веса. Корыто вместе с Саней рухнуло на землю. Теперь уже диван состоял из трех частей — мягкой, фанерного корыта и четырех ножек.

Саня встал на края этого корыта и покачался, за ним покачался и я. Потом мы еще раз обошли вокруг корыта. И тут Сане пришла в голову гениальная мысль. Она была такой гениальной, что по его лицу это сразу стало видно.

— Посмотри, — сказал он, — ведь это же самый настоящий деревянный плот или даже лодка!

— Здорово! — согласился я. — Как я сразу не догадался! Давай пустим ее по воде.

— И поплывем… — добавил Саня и задумался. Он ничего не делал просто так, он делал все наверняка. — Здесь есть щели, через них в лодку попадет вода, и мы пойдем на дно.

Наша канавка не была глубокой, воды там было примерно мне по грудь, но желания купаться в холодной воде, да еще и в одежде, у меня не было. И потом, что скажет мама, если увидит меня в таком виде?

— Я придумал, — сказал Саня, — у нас дома ремонт, и папа вчера постелил линолеум на кухне. В коридоре остались какие-то куски.

— И что? При чем тут твой ремонт и наша лодка? — не понял я.

— А при том, что папа говорил, когда начинал ремонт, что на кухне на пол нужно обязательно постелить линолеум: он не пропускает воду, и если мы разольем что-нибудь, например таз с водой, то успеем убрать воду до прихода соседей снизу, к ним просто ничего не протечет. Значит, и снизу наверх вода тоже проникнуть не может. Теперь понял, при чем тут мой ремонт? У нас этот линолеум стоит в прихожей, свернутый в трубочку, наверное, это лишние куски, которые папа еще не успел выбросить. Я сейчас пойду и принесу один кусок, им мы и обобьем дно. А ты сиди и охраняй нашу лодку.

— Идет, — сказал я и сел прямо в корыто.

Мне показалось, что Сани не было целую вечность. Мне хотелось побыстрее увидеть, что получится из нашей затеи, а еще мне хотелось побыстрее сесть в лодку и поплыть. Я сидел и мечтал. Маленькая канавка казалась мне большой рекой с красивыми отвесными берегами. На самом же деле плыть-то особо было некуда, канавку разделяли каменные мостики с большой трубой в центре, через которую протекала вода. Так что путь у нас был один — от моста до моста и обратно. Но тут я увидел девочек из параллельного класса. Они, оказывается, все это время за нами наблюдали и как только поняли, что мы затеваем что-то интересное, сразу объявились. «Еще не хватало, — подумал я, — это наша лодка, и никаких девчонок нам не надо. Вот сейчас подойдут и начнут приставать». И точно.

— А что ты здесь делаешь, Коля? — раздалось рядом.

— Просто сижу, — ответил я.

Девочки сели на диван. Стало понятно, что никуда уходить они не собираются.

— А зачем ты сел в такой странный таз? — продолжали они.

— Это не таз. Это плот или лодка, пока не знаю.

— А где твой друг? — не отставали девчонки. — Почему он пошел домой, а ты нет?

Им, наверное, тоже захотелось покачаться на фанерной качели. Но я не собирался никому уступать нашу находку.

— Он сейчас придет, — сказал я.

И тут появился Саня. Под мышкой он держал свернутый рулон линолеума, а в руках — молоток и коробку гвоздей.

— Я думаю, одного куска хватит, — сказал он, запыхавшись.

Я вылез из корыта и перевернул его вверх дном. Девочки наблюдали за нами со стороны и о чем-то шушукались. Саня положил на выпуклое дно линолеум и стал прибивать его гвоздями. Но куска линолеума, который он притащил, оказалось мало, и Саня снова побежал домой. Девчонки нам больше не мешали своими вопросами, они просто сидели на диване и наблюдали за нашей работой.

Второго куска линолеума нам хватило, чтобы обить лодку полностью. Мы были довольны своей работой. Снаружи наша лодка была просто красавицей. Новенький блестящий линолеум с рисунком в виде деревянных досок делал нашу лодку почти настоящей. Она сверкала, словно была покрыта лаком. Мы подняли лодку, отнесли к канавке и спустили на воду. Первым в нее залез Саня, а потом я.

Как здорово! Лодка держалась на воде и не тонула! Только она просто стояла на одном месте и не двигалась.

— Что, мы так и будем сидеть? — спросил я.

— А что я могу сделать, если течения совсем нет и ветер несильный, — ответил Саня.

Мы стали раскачивать лодку, чтобы она сдвинулась с места, но она стояла, будто ее удерживал якорь.

— Нужно, чтобы нас кто-нибудь оттолкнул от берега, — сказал Саня, — давай девчонок позовем.

— Не будем звать никаких девчонок, еще чего не хватало, потом кататься попросятся. Я слышал, что женщины на корабле — плохая примета, ты что, не знаешь, что от них одни неприятности? — замотал головой я.

— Как же я сразу не догадался! У каждой лодки или плота должны быть весла, — сказал Саня.

— Ну ты даешь! Где же мы возьмем весла?

— Не обязательно настоящие весла, найдем большие палки и будем отталкиваться ими от берега. Теперь моя очередь сторожить лодку. А ты иди за палками.

Я недолго бродил в поисках палок. На берегу пруда, в который впадала наша канавка, лежали две большие палки, как раз нужного размера. Я притащил их к лодке и отдал одну Сане. Мы оттолкнулись от берега, и лодка поплыла. Но тут же причалила к другому берегу.

— Ты отталкивайся от одного берега, а я буду отталкиваться от другого, — сказал Саня.

— Хорошо, — ответил я.

Наша лодка теперь плыла по самой середине канавки, мы по очереди отталкивались то от одного берега, то от другого, стараясь плыть по прямой линии. На берег сразу же прибежали любопытные девчонки. Они махали нам с берега и желали счастливого пути. И мы с Саней действительно были счастливы, мы ощущали себя настоящими мореплавателями, отправившимися в рискованное путешествие. Мы доплыли до ближайшего мостика и повернули обратно. Мы орудовали палками, как заправские моряки веслами, поэтому наша лодка теперь двигалась быстрее.

На улице стало темнеть, и бабушка позвала меня домой.

— Мне пора, — сказал я Сане, — а как же лодка?

Меня очень волновал этот вопрос. Нам срочно нужно было придумать, куда мы ее спрячем. Если мы оставим ее во дворе, девчонки сразу залезут в нее и начнут качаться, или мальчишки из соседнего двора заберут ее себе, но еще хуже — дворники утром погрузят ее вместе с диваном на машину с мусором.

— Я возьму ее домой, — уверенно сказал Саня. — Только мне одному ее не дотащить.

— Я тебе помогу! — с радостью отозвался я.

Мы вытащили лодку на берег, дали стечь воде и увидели, что блестящий светло-коричневый линолеум стал темным от грязи. Ил со дна канавки прилип к лодке и превратил новенький блестящий «деревянный» линолеум в покрытую грязью «резину».

— Ничего, — сказал Саня, — она дома досохнет, все равно у нас ремонт, и в прихожей его еще не делали. Я думаю, мама против не будет, а папа тем более: он же моряк!

И мы понесли нашу лодку к Сане. Саня позвонил в дверь. Дверь открыли Санины родители. Они некоторое время стояли на пороге и разглядывали то, что мы держали в руках. Не успел Саня спросить разрешения оставить лодку дома до завтра, как мама всплеснула руками и заахала, а папа стал громко смеяться.

Мы стояли на лестничной площадке и не знали, можно ли зайти в дом с нашей посудиной.

— Мальчики, это что такое у вас в руках? — спросила наконец мама.

— Лодка, отличная лодка, мы с Колей только что на ней плавали, — бойко ответил Саня.

— И куда же вы на ней плавали? — поинтересовался папа, еле сдерживая смех.

— В соседний двор и обратно, — поддержал друга я.

— Хорошо, что не в Санкт-Петербург, а то из канавки в пруд, из пруда в Финский залив, а там и до Санкт-Петербурга рукой подать, — смеялся папа. — Ну вот и пропажа нашлась, а мы-то с мамой голову ломаем, куда же делся линолеум, который я вчера приготовил для прихожей. Я его даже по размеру на нужные куски разрезал, чтобы сегодня постелить.

Мы с Саней слушали, широко раскрыв глаза. Мы поняли, что линолеум совсем не ненужный, а очень даже нужный, и теперь не знали, что будет с нами, а заодно и с лодкой.

— Несите-ка свою лодку туда, где вы ее взяли, — сказала мама.

Саня умоляюще посмотрел на папу, но тот в знак согласия с мамой кивнул и развел руками.

Нам с Саней ничего не оставалось, как отнести нашу лодку к старому дивану.

На следующее утро мы с Саней первым делом свернули к канавке, посмотреть на нашу лодку. Но ни дивана, ни лодки, ни даже ножек на газоне не было.

Дворники усердно подметали дорожки там, откуда только что отъехала машина с мусором…

Юлия Маркова Редактор		Художник Ольга Граблевская
Страничка автора		Страничка художника