Май-июнь 2009 года

КОНКУРС СОАВТОРОВ

К 200-летию Н. В. Гоголя
Николай ГОГОЛЬ — Варвара ПОПКОВА, 8 «б» класс, гимназия № 67, студия журналистики «Золотое КРЫЛьцо» ДДТ Петроградского р-на (руководитель О. П. Быкова), Санкт-Петербург

ПОВЕСТЬ ИЗ КНИГИ ПОД НАЗВАНИЕМ: ЛУННЫЙ СВЕТ В РАЗБИТОМ ОКОШКЕ ЧЕРДАКА НА ВАСИЛЬЕВСКОМ ОСТРОВЕ В 16-й ЛИНИИ

Было далеко за полночь. Один фонарь только озарял капризно улицу и бросал какой-то страшный блеск на каменные домы и оставлял во мраке деревянные, которые из серых превращались совершенно в черные.

Темные окна каменных домов образовывали многочисленные впадины и представляли собой еще более страшное зрелище. Молодой фонарщик шел по опустевшей улице ночного Петербурга и проверял состояние своих светящихся подопечных. Справа и слева от него раздавались тихие звуки, отдаленно напоминающие злобный шепот. Фонарщик шел быстро, не оглядываясь. Сегодня город, показалось ему, стал вдвойне более зловещим и загадочным. Фонарщик, от ужаса едва помня свое имя, свернул на соседнюю улицу. Здесь в некоторых окнах еще горели огни, и чувство опасности ощущалось гораздо слабее.

Григорий Карнизов, а так звали того самого фонарщика, был обычным юношей девятнадцати лет, с виду нескладным и чуть замкнутым. Все свое свободное время проводил он в комнатушке на улице Итальянской, на самом высоком этаже, фантазируя о лучшей жизни. Да, фантазии занимали большую часть его времени. Дожидаясь наступления сумерек, Карнизов лежал на спине, закрыв глаза. Мимо него пролетали картины: красавицы-барышни с котами под мышкой и пожилые военные, курящие трубки вместе с чертями из табакерки. По небу летали цари на коровах, раскланивающиеся вежливо с летящими навстречу ведьмами в ступах с помелом. Такой мир приходился Карнизову по душе… Но вернемся к тому самому темному вечеру.

Карнизов забежал в одну из парадных каменного дома. Внутри не было видно ни зги, царила полная тишина. Чуть успокоив свое разыгравшееся воображение, Карнизов попытался выйти на улицу, но не тут-то было. Дверь теперь не поддавалась никаким уговорам и отворяться не желала. Карнизов стучал руками, бился и звал на помощь, но, увы, — дверь не проявила к нему снисхождения. Нащупав лестницу, до полусмерти испуганный Григорий начал медленно подниматься вверх. И тут в темноте ему послышались крики ведьм, подглядывающих за ним из-под потолка, стоны привидений, запертых где-то в подвале, и скрип открывающихся квартирных дверей. Карнизов напряг слух: да, это абсолютно точно был скрип открывающейся двери. Не задумываясь, Григорий начал звать о помощи.

— Поднимайся! — раздался резкий голос этажом выше.

Карнизов, собравшись с силами, начал подниматься. Ступенька за ступенькой, он дошел до лестничной площадки. Из-за двери выглянула бабка, старая и противная с виду.

— Ты чаво опаздываешь? Разувайся, черти уже празднуют!

Григорий вскрикнул и отпрянул от двери. Из квартиры, отпихнув бабку, выскочил смеющийся черт с луной под мышкой и скрылся из виду. Карнизов для скорости мигом скинул сапоги и что было сил пустился вниз, выкрикивая вслух молитву.

— Куда почапал, милой? — кричала вслед бабка. — Черти уже чай допивают!

— Не трогай, окаянная! Сгинь, нечистая! — что было мочи кричал Карнизов.

Отчетливо закаркали вороны, и Карнизов почувствовал, как близко они пролетели: чуть не задели крыльями его голову и правое плечо.

— Не беги так быстро, мальчик мой! Мы еще не танцевали! Черти щас в пляс пустятся! Ну, ничаго, золотко! Далеко не убежишь! Моя рука тебя догонит! — Старуха громко рассмеялась, задыхаясь от хриплого кашля. Тем временем ее рука, будто никогда и не имевшая отношения к телу, оторвалась и пустилась в пляс, догоняя Григория. Вслед за ней в пляс пустились пар сорок копыт.

— Нечисть! Сгинь прочь! А-а-а-а-а!!! Страшная рука догоняла Карнизова, и вот уже схватила за плечо, и стала теребить требовательно и беспощадно. Тут картинка начала волшебным образом исчезать, и послышался очень знакомый и приятный голос:

— Гришка! Ну, сколько можно?! Опять под одеялом Гоголя читал? Тебе же в школу идти, пойми и ты меня… Пятый класс уже, а ведешь себя, как безответственный детсадовец! Вставай, одевайся!

Мама громко продолжала возмущаться, но Гришка, еще пребывая на тот момент Григорием Карнизовым, приходил в себя медленно и неохотно. Вот на кровати лежит книга «Собрание сочинений Н. В. Гоголя», а вот и потухший из-за разрядившихся батареек фонарик, с которым он ночью под одеялом читал книгу… Вот компьютер на столе… И мама, воркующая над сыном.

— Э-эх-х!… — довольно сказал Гришка. — А вот был бы я Григорием… Я бы всем этим ведьмам по тыкве настучал!

— Что? — удивленно переспросила мама.

— Да так, ничего…

— Вот и иди умываться!