Февраль 2007 года

Расскажи мне о себе

«В отрогах Урала давно ты возник, твой возраст веками считают. Всегда Зилаир, оставаясь звездой, путнику жизнь освещает». Эту песню написал мой учитель музыки Михаил Васильевич Красильников. Она для меня — тропинка в детство, в мою деревню. Картинки воспоминаний меняются, как в калейдоскопе: детский сад, первый класс, концерты, летний лагерь — и всегда рядом Михаил Васильевич с баяном.

Михаил Васильевич любил рассказывать нам о разных странах, о разных людях, о Великой Отечественной войне (Михаил Васильевич — участник Второй мировой). «Куда ни поедешь, — говорил он, — везде одно солнце. Одно солнце, а народ разный. Народ разный, а добро — одинаковое».

Однажды завязался разговор, не очень веселый, но памятный. «А почему люди умирают?» — «Так устроена жизнь. Но вам рано об этом думать. Жизнь у вас будет большая, светлая, без войн, и жить вам долго-долго». — «Но ведь лучше, если бы все жили всегда». — «Так не бывает. Подумайте, если люди станут рождаться, а умирать никто не будет, то что же получится? И зачем тогда рождаться новым людям, если старые будут вечны. Вот я пожил свои годы и уступаю место вам. А вы — дальше, своим детям. Вот так и будем мы всегда молодыми, и все в жизни нам будет интересно». Он говорил спокойно, уверенно. Мы притихли и задумались.

Жизнь, по-моему, начинается с детской Любви к своему дому, к своему родному краю. Лично я ни за что не променяю свою родную деревню на самые знаменитые красоты мира. Всё я отдала бы за свой любимый дом, за мокрый от дождя куст черемухи в моем дворе, за свой любимый уголок на вершине скалы, за милую речку, в которой вечером отражаются звезды. Помню, как в один из таких вечеров я смотрела на небо. Звезды были такие крупные-крупные. Я вспомнила притчу о том, что у каждого из нас есть своя звезда на небе, а когда человек умирает, то звезда падает… Передо мной, в речной долине, простерся сосновый бор. Это русское кладбище. Сосны так широко раскинули свои кроны, что не видно могил, не видно с моего места памятника и Михаилу Васильевичу. И тогда я подумала, что главное в жизни — не сколько ты проживешь: пятьдесят, восемьдесят лет, — потому что этого все равно будет мало, а главное, сколько в жизни у каждого из нас будет встреч с хорошими людьми.

Я стою на высоком берегу реки и пытаюсь одним взглядом охватить всю деревню. Вот белоснежная церковь на гребнях скал. Ее красоту и величие сложно передать словами — это гимн архитекторам прошлых столетий и трудолюбию зилаирцев. Зилаирские улицы тянутся прямыми стрелками параллельно друг другу и убегают далеко-далеко за горизонт, пересеченные сеткой переулков. В этом рисунке улиц, который складывался веками, ощущается уважение к церкви. А еще в памяти всплывает знойный июльский вечер. Солнце только-только коснулось линии горизонта и посылало на землю свои прощальные лучи. Я шла по лесной тропинке к своему месту на вершине скалы, чтобы полюбоваться вечерним Зилаиром. На краю полянки, окаймленной кустами малины и шиповника, пламенел цветок. Над сиреневым венчиком висел голубовато-радужный ореол. Представляете, какая это красота! Точно такой же мне кажется и жизнь Михаила Васильевича, простого нашего зилаирца.