Человек-загадка, фантазер, маг-волшебник, философ, ученый, выдвинувший новую теорию строения Земли, предсказавший за семь лет до начала (раньше всех) Вторую мировую войну, превративший свое жилище в музей удивительных вещей. Поэт, чьи взрослые стихи не печатали, а детские любимы всеми ребятами и родителями. Человек, одевавшийся так, что его принимали за иностранного шпиона, хотя должны были бы — за сыщика Шерлока Холмса. Наконец, тот, кто однажды вышел из дому в табачную лавку и… не вернулся. «И с той поры, и с той поры, и с той поры исчез»… Эта удивительная личность — Даниил Иванович Хармс!

За шпиона (это было в беспощадных 30-х) его принимали совершенно зря! Шпион ведь должен быть незаметен! А Даниил Иванович ходил в коротких клетчатых брюках, бархатном жилете, серых рейтузах, кепке а ля Шерлок Холмс и дымил трубкой! В руках — трость, которой он почесывал переносицу. Хорош шпион!.. Это не шпион, а антишпион какой-то!

Хармс постоянно катал в руках бумажные шарики и любил показывать на них несложные фокусы.

Поэтическая речь у Даниила Ивановича была своя, не общепринятая, очень образная!

Вечер тихий наступает.
Лампа круглая горит.
За стеной никто не лает
И никто не говорит.
Звонкий маятник, качаясь,
Делит время на куски,
И жена, во мне отчаясь,
Дремля штопает носки.
Я лежу, задравши ноги,
Ощущая в мыслях кол.
Помогите мне, о Боги!,
Быстро встать и сесть за стол!..

Детских стихов он хотя написал и немного, но почти все они стали классикой!

«Несчастная кошка порезала лапу…», «Жили в квартире сорок четыре сорок четыре веселых чижа…», «Из дома вышел человек…», «Иван Иваныч Самовар», «Иван Топорышкин пошел на охоту…», … А те, что менее известны, тоже замечательны! Может быть, помните: «Мама Фиттих папе Фиттих говорит: “Не надо бить их! Будь хорошим, не сердись, лучше ужинать садись!”...»? Или

Очень, очень, очень, очень
Папа Фиттих озабочен.
Что мне делать, говорит —
Голова моя горит:
Петер — жуткий грубиян!
Пауль — дерзкий мальчуган!
Я пошлю мальчишек в школу —
Пусть их учит Бокельман!
Если кто не знал урока,
Не умел спрягать глагол,
Бокельман того жестоко
Тонкой розгою порол.
Впрочем, это очень мало
Иль совсем не помогало,
Потому что от битья
Умным сделаться нельзя!

Это из стихотворения «Плих и Плюх«. И еще очень много можно вспомнить прекрасных строчек.

…Комната, где жил Хармс, была удивительной. Люди специально приходили к нему посмотреть на необыкновенные вещи. Писал Холмс (извините, Хармс!) за уникальной конторкой. Как утверждал Даниил Иванович, Толстой создал за ней «Севастопольские рассказы», еще раньше — Гоголь «Выбранные места из переписки с друзьями», а перед ним — Карамзин «Историю государства Российского»! Неудивительно, что когда она попала к Хармсу, то имела уже слегка потрепанный вид.

В комнате находился огромный медный самовар Иван Иваныч. (Помните знаменитое хармсовское «Самовар Иван Иваныч кипяточку не дает, неумытым не дает, лежебокам не дает»?)

Даниил Иванович периодически писал стихи на не предназначенных для этого вещах. Например, на большом абажуре лампы, висевшей над столом, на обоях, на шкафе!

Один поклонник творчества Хармса, поэт Михаил Погарский напечатал свое произведение на железном ведре, назвав свое сочинение «Жесть-поэмой».

Детей у Хармса не было. Он говорил, что если его дети будут такими же, как он, то это ужасно. Но на выставке «Арт-ёлка у Хармса» в Центральном доме художника один автор представил коллаж с воображаемыми детьми Даниила Ивановича…

Интересно, что Хармс писал и «взрослые» стихи, но их не печатали. После одного литературного вечера, где читал Хармс, поэта в центральной газете назвали «литературным хулиганом». Затем дважды, в 1931-м и 1937-м, сажали в тюрьму! «Я был наиболее счастлив, когда у меня отняли перо и бумагу и запретили мне что-либо делать. У меня не было тревоги, что я не делаю чего-то по своей вине, совесть была спокойна, и я был счастлив. Это было, когда я сидел в тюрьме. Но если бы меня спросили, не хочу ли я опять туда или в положение, подобное тюрьме, я сказал бы: нет, НЕ ХОЧУ».

«Взрослое» творчество писателя (Хармс написал несколько рассказов, пьесу) появилось в печати в 80-е годы, с перестройкой.

Прочитав Хармса, люди удивились: произведения были очень необычными, интересными и иногда малопонятными. Тогда же совершилось и научное открытие. Раньше считалось, что родоначальники литературы абсурда (это не «ругательное» понятие) — Эжен Ионеско и Сэмюел Беккет. Но узнав творческое наследие Даниила Хармса, исследователи поняли, что популярное литературное направление появилось раньше в лице очень талантливого и оригинального писателя — Даниила Хармса.

Сейчас в печати появляются книги со стихами и прозой Хармса, прекрасно — в хармсовском, удивительном стиле — оформленные! Не пропустите чего-нибудь интересного!

Евгений Славутский,
преподаватель литературы
школы-лицея «Венда», журналист

Следующая страница

Евгений Славутский		Художник Виктор Пономаренко
Страничка автора		Страничка художника